Мигель Сервет: От легочного пути кровообращения до дороги на костер
Средневековье было не лучшим временем для научных открытий: подтвердить их строгими доказательствами зачастую не удавалось, традиция требовала отсылок к признанным авторитетам, а за новаторами внимательно следила инквизиция. В средние века "звание ученого скорее вело на костер, нежели в Академию. И они шли, вдохновленные истиной", - писал Герцен.
Знания, полученные из книг и манускриптов, а также путем наблюдений и собственного опыта, перемешива-
лись в головах средневековых ученых с безосновательными суждениями и суеверием. Но несмотря на писаные и неписаные запреты научный прогресс было не остановить. В медицине он во многом был обусловлен дарованной врачам к концу средневековья возможностью регулярно анатомировать тела умерших. Это позволило Андреасу Везалию в 1543 году выпустить фундаментальный труд "Строение человеческого тела", поставивший под угрозу авторитет канонизированного Церковью Галена. Наградой автору было лишение его
Тропой Прометея
Слева направо: портрет Сервета. Гравюра Кристофера ван Сичема младшего. 1607 г.; "Сервет в тюрьме Женевы". Рисунок Пабло Пикассо. 1904 г.; памятник Сервету в городе Анмас скульптора Клотильды Рош. 1908 г.; "История кардиологии". Фрагмент фрески Диего Ривейры. 1946 г.; "Сервет". Рисунок Хосе Луиса Кано. 1993 г.
кафедры Падуанского университета и приговор к смертной казни от испанской инквизиции, замененный по настоянию короля Испании паломничеством в Иерусалим (из которого Андреасу не суждено было вернуться). "Мне не от чего отрекаться, - считал Везалий. - Я не научился лгать. Никто больше меня не ценит всё то хорошее, что имеется у Галена, но когда он ошибается, я поправляю его". И хотя Везалий не исправил многих ошибок Галена в описании кровообращения и нервной системы, его книга открыла новую главу в истории медицины.
Обучаясь на медицинском факультете Парижского университета, Везалий изучал анатомию вместе с Мигелем Серветом. Сервет в отличие от Везалия использовал приобретенные медицинские познания не только для терапии, но и в качестве аргументации к своим теологическим построениям. О том, к чему это привело, мы и поговорим.
Мигель Сервет собирался стать священником, но выбрал медицину, так как последняя предоставляла больше возможностей для опровержения укоренившихся догм. Он обладал неукротимым духом, выдающимися способностями и стремлением всячески пополнять образование. После публикации антитринитарианских трактатов, где он назвал Троицу плодом воображения и обвинил Церковь в пропаганде "тройственного Бога", Серве-ту пришлось оставить должность при испанском дворе и спешно покинуть родину. "Все тринитарии на самом деле атеисты", - считал Сервет. Испанская инквизиция имела другое мнение.
Сервет перебрался во Францию и под именем Мишеля Виллановануса получил несколько ученых степеней в Тулузе и Париже, в том числе по медицине. В 1535 году в Лионе Сервет выпустил "Географию" Птолемея со своими обширными комментариями и множеством карт. Описания открытой Америки и плаваний Колумба в этом труде сопровождались первым печатным указанием на приоритет Колумба в открытии нового континента и на историческую ошибку, в результате которой Новый Свет назван в честь Америго Веспуччи.
В Париже Сервет так увлекся астрологией, что даже издал в 1538 году труд "Апология астрологии". Эти его занятия вызвали столь сильное неудовольствие парижских властей, что Мигелю вновь пришлось спасаться бегством. Начав в провинции медицинскую практику, Сервет подолгу не задерживался на одном месте. За время скитаний он опубликовал сочинение "О применении микстур", написанное в русле средневековой традиции. В начале 1540-х годов Сер-вету удалось получить должность личного врача вьеннского архиепископа. Во Вьенне в 1553 году под инициалами M.S.V. вышел главный труд Сервета "Восстановление христианства", подытоживший его многолетние изыскания в различных областях знаний. Единственными критериями истины он признавал Библию и разум. В работе подчеркивалась необходимость радикального пересмотра всей религиозной догматики начиная с тринитарного учения. Кроме того, Сервет высказал множество идей, которые никак не могли понравиться адептам ортодоксального христианства.
В 5-й главе "Восстановления христианства" Сервет говорит о Святом Духе, полагая его связующим звеном между Богом и человеком, а не ипостасью Троицы. Переходя далее к описанию души, автор согласно Библии отыскивает ее в крови и заодно дает представление о движении крови в ор-
Сверху вниз: "Смерть Мигеля Сервета I" и "Смерть Мигеля Сервета II". Картины Пирлы Бауласа. 2004 г.
I АСТМА и АЛЛЕРГИЯ 2012/3
Тропой Прометея_
ганизме. Мозгу как вместилищу души Сервет отказывает: "Ясно, что мягкая масса мозга не место для рациональной души, поскольку он холоден и бесчувствен. <...> Жизненный дух берет свое начало в левом желудочке сердца, и легкие очень способствуют его зарождению. <...> Он рождается из происходящего в легких смешения вдыхаемого воздуха с произведенной слабой кровью, которую правый желудочек сердца передает левому. Происходит же эта передача не через среднюю стенку сердца, как обычно считают, но большим усилием из правого желудочка сердца, длинным путем через легкие, приводится в движение слабая кровь, подготавливается легкими, становится золотой и перегоняется из артериальной вены в венозную артерию".
Везалий в "Строении человеческого тела" подал мысль о невозможности прохождения крови через среднюю стенку сердца (на чем настаивал Гален), а Сервет развил мысль своего товарища. Еще через несколько лет ученик Везалия Реальдо Коломбо привел научные доказательства этой гипотезы, которые позже положил в основу своей концепции отец физиологии Уильям Гарвей. Но приоритет в открытии малого (легочного) круга кровообращения следует отдать арабскому медику Ибн ан-Нафису, который еще во второй половине XIII века в своем комментарии к трактату Ибн-Сины дал представление о движении крови из правой половины сердца через легкие к его левой половине. Возможно, Везалий и Сервет были знакомы с трудом Ибн ан-Нафиса, фрагмент перевода которого на латынь дошел до нас. В любом случае, в научный обиход гипотеза вошла без участия Сервета, так как сразу же после издания "Восстановления христианства" книга была запрещена инквизицией и вместе с изображением автора сожжена. Чудом сохранились лишь три ее экземпляра. Сервету же опять удалось спастись бегством. Считается, что каждый его побег не обходился без помощи высокопоставленных лиц.
Ускользнув от инквизиции, Сервет намеревался искать убежище в Италии, но вместо этого оказался в Женеве, где удача ему изменила. В молодости, учась в Парижском университете, он познакомился с Жаном Кальвином и долгое время с ним переписывался. Объединенные идеей о необходимости реформации Католической церкви, поначалу собеседники спокойно обсуждали теологические вопросы. Но впоследствии между ними пролегла пропасть. Кальвин, не терпевший ничьих поучений, получив в середине 1540-х годов письмо от Сервета с предложением устроить диспут в Женеве, пишет своему ближайшему другу: "Недавно Сервет написал мне и приложил к своему письму толстый том своих измышлений, утверждая с невероятной самонадеянностью, что я прочел бы там удивительные вещи. Он заявляет, что готов приехать сюда, если я этого пожелаю. <...> Но я не хочу давать своего согласия; ибо если он приедет, то я, если я еще обладаю некоторым влиянием в этом городе,
не допущу, чтобы он покинул его живым". Столкнувшись с враждебностью Кальвина, Сервет пишет ему вновь: "Так как ты считаешь, что я для тебя сатана, то я кончаю. Вышли мне мою рукопись обратно и будь здоров. Но если ты искренне веришь, что папа - антихрист, то ты также должен быть убежден, что триединство и крещение детей, которые составляют часть папского учения, являются демонической догмой".
На этом их переписка прекратилась, но когда Сервет выпустил свое "Восстановление христианства", куда дерзнул включить три десятка своих писем к Кальвину, ненависть последнего вспыхнула с новой силой. Исследователи считают, что именно по заказу Кальвина одним из его ближайших друзей-протестантов был написан донос на Сервета в католическую инквизицию, в котором раскрывалось имя автора крамольной книги. Когда же Сервет бежал и очутился в Женеве, Кальвин приложил все усилия, чтобы задержать его и предать суду, в котором сам выступил обвинителем.
Женевский суд из трех десятков обвинений оставил только два: антитринитарианство и несогласие с крещением младенцев. Дальше в ходе процесса лишь уточнялось, богохульник и мятежник Сервет или же еретик. Кальвин пытался представить Сервета богохульником с тем, чтобы дело приобрело гражданский, а не религиозный характер. Ведь если б Сервета признали еретиком, а тот бы вдруг раскаялся, его по старой традиции могли бы приговорить к изгнанию. Но Сервет не стал раскаиваться, и его как нераскаявшегося еретика приговорили к сожжению на медленном огне.
"Мне представляется жестоким убивать людей под предлогом того, что они заблуждаются в толковании какого-либо положения, ибо известно, что даже избранные впадают в заблуждения", - так считал Сервет, до самого последнего мгновения надеявшийся на очередное чудесное спасение. Убийство ученого вызвало широкий резонанс по всей Европе. Себастьян Кастелио в 1554 году выпустил памфлет "Следует ли преследовать еретиков", в котором резко протестовал против казни Сервета: "Убить человека никогда не означает защитить учение, нет, это означает лишь одно - убить человека". На Вольтера, по его словам, казнь Сервета произвела большее впечатление, чем все костры инквизиции. Он писал: "Арест Сервета в Женеве, где он не печатал книг и не пропагандировал свои мысли и, следовательно, не был подчинен женевским законам, нужно рассматривать как акт вандализма и нарушение международных прав".
Процесс над Серветом не только заклеймил Кальвина как христианского фанатика, но и заложил основы для того, чтобы понятием о свободе совести пропиталось законодательство многих стран. Надпись на памятнике Сервету во французском городе Анмас гласит: "Он был непоколебим в своих убеждениях. Ради истины он пожертвовал жизнью".
Сервет был настоящим эрудитом и разбирался во многих науках, включая математику, астрономию и метеорологию, географию, анатомию человека, медицину и фармакологию, а также юриспруденцию. Сервет занимался переводами и на языке оригинала исследовал Библию с научной точки зрения.
Сервет был первым европейцем, правильно описавшим функции малого круга кровообращения. Он участвовал в протестантской Реформации и распространял антитринитарные взгляды. Мигель выпустил трактаты "Об ошибках троичности" и "Две книги диалогов о Троице", разгневал католиков и протестантов своим пониманием христологии и поплатился за это своей жизнью. Его арестовали в Женеве (Geneva) и сожгли на костре как еретика по приказу Протестантского руководящего совета.
Мигель Сервет обучался в Сарагосе (Zaragoza), Париже (Paris) и Тулузе (Toulouse). Вероятно, во время пребывания в последнем Мигель получил доступ к запрещенным религиозным книгам. В 15 лет он поступил на службу к монаху-францисканцу по имени Хуан де Кинтана (Juan de Quintana). Кинтана стал духовником Карла V (Charles V) в 1530-м, и Сервету было позволено сопровождать императорскую свиту в качестве пажа или помощника. Мигеля просто возмутил показной блеск и роскошь, в которой купался Папа и его свита, посему он решил пойти путем реформации.
К октябрю 1530-го Сервет уже начал распространять свои богословские умозаключения. В июле 1531-го вышел его трактат "Об ошибках троичности", а годом позже трактат "Две книги диалогов о Троице". Преследуемый инквизицией, Сервет бежал во Францию (France) и принял имя Михаил Вилланованус. Он опубликовал первое французское издание "Географии" Птолемея (Ptolemy) и свой вариант перевода Библии.
С 1536-го Сервет изучал медицину в Парижском Университете (University of Paris), зарабатывая преподаванием математики и астрономии. Он предсказал лунное затмение Марса, нажил массу завистников и врагов и даже стал жертвой нападения. Мигель сумел защититься и ранил одного из нападавших в битве на мечах, за что несколько дней провел в тюрьме. Он стал доктором медицины в 1539-м. Начав медицинскую практику, Сервет был назначен личным врачом архиепископа Вены (Vienne) и вице-губернатора Дофине (Dauphiné).
Несколько лет Сервет вел переписку с французским богословом Жаном Кальвином (Jean Cauvin). Обмен мыслями выявил полное расхождение во взглядах, так что Кальвин, в конечном итоге, объявил Сервета злейшим врагом всех христиан. В 1553-м Мигель выпустил религиозную работу "Восстановление христианства", где в резкой форме отверг идею предопределения. Он настаивал на том, что Бог слепо не обрекает на мучения и не бросает в огненный ад никого, кто не вызывает осуждения мыслью, словом или делом. В этот же труд было включено первое описание малого круга кровообращения.
Согласно антитринитарной теологии Сервета, крещение младенцев не имело никакого смысла, т.к. сам по себе обряд крещения есть осознанное посвящение самого себя на службу Богу. Затрагивая тему бестелесной души, Мигель пытался в своих трудах представить кровь как обиталище души. Он наделся, что устранение тринитарной догмы, "троебожия", сделает христианство более привлекательным для последователей иудаизма и ислама, где сохранилась вера в единого Бога.
Когда Сервета схватили первый раз по обвинению в ереси, ему удалось бежать из тюрьмы во время судебного процесса. После этого инакомыслящего заочно приговорили к смерти. Намеревавшийся укрыться в Италии (Italy), Сервет по непонятной причине остановился в Женеве, где его раскрыл Кальвин и его приспешники. Мигеля задержали 13 августа 1553-го, когда он появился на богослужении Кальвина.
Хотя Кальвин возражал против метода казни Сервета, считая жестокостью сжигать человека на костре, он все же был уверен, что тот заслуживает смерти по причине своего "отвратительного кощунства". И все же 24 октября 1553-го суд приговорил Мигеля к казни через сожжение на костре за отрицание Троицы и обряда крещения младенцев. Кальвин просил обезглавить Мигеля как предателя, но Протестантский руководящий совет Женевы отказал в прошении.
27 октября 1553-го Сервет был сожжен на костре за пределами Женевы, как полагают, с последним экземпляром его книги, прикованной к его ноге. Историки утверждают, что перед смертью Мигель произнес фразу "Иисус, Сын Вечного Бога, помилуй меня". Этим теолог-антитринитарий Сервет, ставший первой жертвой протестантского фанатизма, лишний раз дал понять, что считал Иисуса тем, кто имел начало, кто был сотворен Богом.
В 1903-м Сервету был установлен памятник в Женеве, а затем, в 1908-м, в Париже.
Мигель Сервет родился в Испании в 1511 году. Изучал юриспруденцию и географию, сначала в Сарагосе, потом во Франции, в Тулузе. Некоторое время после окончания университета Сервет служил секретарем у исповедника императора Карла V.
Находясь при императорском дворе, долгое время жил в Германии, где познакомился с Мартином Лютером. Это знакомство вызвало у Сервета интерес к теологии. Хотя в этой области Сервет был самоучкой, все же он достаточно глубоко изучил теологию, чтобы не всегда и не во всем соглашаться с учением отцов церкви. Сервет не скрывал своих взглядов, поэтому с самого начала жизненного поприща встретился с враждебным отношением со стороны многих представителей духовенства. И все же, в возрасте всего лишь двадцати лет, он отважился написать теологический труд, в котором начисто отрицал догмат святой троицы. Под влиянием уговоров своего друга, придворного врача Лотарингского принца, Сервет довольно поздно стал изучать медицину в Париже. Окончив медицинский факультет, он поселился в городке Шарлье в долине Луары, где занялся медицинской практикой. Но слава еретика, идущая вслед за ним по пятам, помешала ему вести спокойную жизнь провинциального врача. Местный священник, пользовавшийся поддержкой высших церковных властей, стал преследовать Сервета на каждом шагу. В результате Сервету пришлось бежать и некоторое время скрываться в Лионе. По какому-то странному и непонятному стечению обстоятельств, он стал домашним врачом венского архиепископа. во дворце которого провел двенадцать спокойных лет, работая над решением некоторых вопросов медицины и над делами веры. Рукописи своих трудов Сервет посылал Кальвину. Однажды он послал ему свои замечания о книге Кальвина, посвященной вопросам организации христианской религии. и получил в ответ письмо исполненное гнева и возмущения.
Спустя несколько лет Сервет опубликовал сборник трудов под заглавием«Восстановление христианства», который вышел из печати в 1553 году. Тогда же, по дороге из Вены в Италию, он остановился в Женеве, чтобы посетить Кальвина. Наивный и простодушный Сервет воображал, что его переписка с Кальвином, на тему о вере, носит характер теоретического спора и, что гнев Кальвина, выраженный в его давнем письме, уже давно миновал. Разочарование было ужасно. Не успел Сервет расположиться в Женеве, как был по приказанию Кальвина схвачен и посажен в тюрьму. Сервета обвинили в отрицании божественности Христа, судили и по приговору церковного суда сожгли на костре 27 октября 1553 года, когда Сервету исполнилось всего лишь 42 года.
В одном из теологических сочинений Сервета есть такие слова: «...Необходимо сначала установить как возникает жизненный дух. Он берет начало в левом желудочке сердца. Своему возникновению он обязан в значительной степени работе легких, потому что воздух, входящий в них, смешивается с кровью, которая из правого желудочка поступает в левый. Однако кровь отнюдь не проникает - как это думают - через перегородку, но из правого желудочка идет по необыкновенно долгому и сложному пути в легкие. Здесь она смешивается с вдыхаемым воздухом, и от нее отделяется сажа, удаляемая из организма при выдохе. После того, как в ходе дыхания кровь опять хорошо смешается с воздухом, она поступает в левый желудочек сердца...»
Как Сервет дошел до такого несомненно правильного вывода, установить трудно. Но он дал прекрасное описание малого круга кровообращения, опровергнув, таким образом, теорию Галена о переходе крови из левой половины сердца в правую, через небольшие отверстия в перегородке предсердий.
Через несколько лет после смерти Сервета малый круг кровообращения был вторично открыт Реальдом Коломбо, заменившим Везалия на кафедре анатомии в Падуе.
Испанский врач, естествоиспытатель и теолог - критик догмата Троицы.
Мигель Сервет впервые в Европе описал малый круг кровообращения (до него это сделали арабские учёные).
В 1553 году Мигель Сервет анонимно опубликовал тарактат: Christianismi Restitutio / Восстановление христианства, где отрицал христианский догмат о Троице.
«Тайна троицы» раскрыта у Сервета как тайна всемирной истории, в которой церковь сыграла роковую роль учреждения, исказившего истину и скрывшего ее от людей. Источник критики христианства у Сервета - неоплатонизм.
Бог, согласно Сервету, един - это идеальный разум, которому чужды кем-то придуманные ипостаси-воздушное «божественное дыхание», «архетип» сущего. Суждения о божественной природе учёный выносил на основе изучения Платона , Зороастра , Фалеса , Гермеса Трисмегиста .
Веру в троичного бога - «тритеизм» - Сервет считал логическим недоразумением, порождением несовершенства схоластики. Понятие о «духе святом» оказалось неверным прочтением в Писании термина «жизненное дыхание», формулы «единосущный», «подобосущный» - насилием над разумом, вредной бессмыслицей.
С «отменой» троицы сопряжено перетолкование природы Христа , который у Сервета не богочеловек, а учитель мудрости. К наставнику, хранителю морального совершенства и страдальцу обратился он с последней в своей жизни фразой: «О, Иисус, сын бога вечного, сжалься надо мной!» А престарелый Гийом Фарель, который вёл Сервета на казнь, в это время повторял: «Иисус, вечный сын Бога». Поучая собравшихся, он говорил в адрес Сервета, что сатана ослепил и опутал этого учёного мужа, несмотря на все его знания.
Наступательный, мобилизующий на борьбу характер учения Сервета был обязан своей бунтарской эсхатологии. В приложении к его сочинению «Восстановление христианства» приведено 60 знаков начавшегося в мире царства антихриста, изгнавшего истинную церковь с земли на небеса. […]
Работа над собой, считает Сервет, должна начинаться с двадцатилетнего возраста, приводя к нравственному совершенству и духовному озарению. Смена «ветхого» человека «новым» обозначается принятием крещения в тридцатилетнем возрасте.
При этом не все смогут обрести «божественный» статус, часть несовершенных людей подлежит телесной и духовной смерти. Но христиане приобщаются к бессмертию при жизни: до полного исправления мира их души отправляются в царство теней. Характерна забота о душах язычников, которые не участвуют в небесном царстве, а находятся в особом, не лишенном известных радостей пристанище. […]
Сервету был вынесен смертный приговор за словесное унижение «тайны троицы», за искажение природы Христа и за протест против крещения младенцев. Судьи отмечали (с помощью Кальвина) в универсальной системе философа-гуманиста лишь то, что можно было квалифицировать как подстрекательство к бунту».
Ревуненкова Н.В., Ренессансное свободомыслие и идеология Реформации, М., «Мысль», 1988 г., с. 154-155.
В 1546 году в Женеве – в том числе по причине по мотивам личной ненависти – Жан Кальвин (ранее они состояли в переписке и Мигель Сервет отрицательно оценил его рукопись) приказал сжечь Мигеля Сервета на костре как еретика.
«В 1553 году по приговору женевской консистории был казнен за еретические взгляды испанский богослов, философ и ученый Мигель Сервет . Дело Сервета рассматривается многими историками как «моральный тупик Реформации» - впервые протестантская церковь вынесла смертный приговор за инакомыслие. Публичное сожжение Сервета заставило «перринистов» утихнуть. Вскоре после этого был произведён полный разгром идейной оппозиции. Сторонники Кальвина провели несколько крайне пристрастных религиозно-политических процессов, стоивших жизни многим непримиримым его противникам. К 1555 году оппозиция была окончательно разгромлена».
Истина Н.А., Сто великих мятежников и бунтарей, М., «Вече», 2006 г., с.101.
Мигель Сервет «.. вошёл в историю прежде всего как первая жертва протестантского фанатизма, и его смерть положила начало многовековой дискуссии о свободе совести. Первым трудом на эту тему был трактат известного итальянского гуманиста Себастьяна Кастеллио «О еретиках» (1554). Вольтер писал в «Опыте о нравах», что казнь Сервета произвела на него большее впечатление, чем все костры инквизиции».
Малая энциклопедия персоналий / Сост.: Золотько А.К., С.А. Кондратюк, Харьков «Торсинг», 2001 г., с. 346.
Мигель Сервет родился в 1511 году в Испании, в семье нотариуса, ревностного католика. Отец его был достаточно образованным человеком и стал первым учителем для сына, а потом отдал его в школу. Учителя высоко оценивали способности подростка, который выделялся среди других учеников необыкновенной памятью (он овладел латынью, греческим и еврейским языками), живостью воображения и сердечностью. Когда Мигелю исполнилось 15 лет, отец отправил сына в Тулузский университет, чтобы тот приобрел там профессию юриста. Сервет был пытливым, старательным и упорным студентом, именитые профессора замечали его усердие и прочили ему успех в будущем, однако обстоятельства сложились иначе.
Мигель Сервет. Гравюра XVI в.
В Тулузе студент М. Сервет познакомился с Хуаном Кинтаной - духовником и секретарем испанского короля Карла V, и тот стал покровительствовать духовной карьере юноши. Тулузский университет в первой половине XVI века был не только научным центром, но и ареной острой идеологической борьбы между католиками и протестантами, хотя о свободной полемике не могло быть и речи. Строгий надзор инквизиции не создавал даже видимости свободы, но именно в этом университете Сервету удалось познакомиться с учениями различных направлений христианства. Знание языков позволяло ему читать Ветхий и Новый Заветы в оригинале и сравнивать различные переводы.
При самом усердном изучении Библии М. Сервет пришел к совершенно неожиданному для себя открытию: чем больше вчитывался он в тексты Священного Писания, тем отчетливее видел, что все, чему он раньше свято верил, рассеивается как туман. Он боялся признаться себе, что теряет веру в божественное происхождение Библии. Сомнения одолевали юношу и терзали его сердце. Умолчать о них и пойти против своей совести? Всей душой он был на стороне М. Лютера, У. Цвингли и других реформаторов Церкви, но быть вместе с ними не мог, потому что видел и их заблуждения. Не довольствуясь устными высказываниями, Сервет решил открыто и откровенно написать о том, о чем думал…
В 1531 году он опубликовал трактат «Об ошибках учения о Троице», и уже одного названия хватило бы, чтобы отправить автора на костер. И строгие католики, и ревностные протестанты восприняли эту книгу как произведение весьма вредное, сам же Сервет в предисловии писал, что берется восстановить апостольское учение в его первоначальной чистоте и освободить главный догмат христианства от того, что было, на его взгляд, выдумкой схоластов и только запутывало существо вопроса. Суждения его основывались на тщательном изучении оригинальных текстов Священного Писания, где нет упоминаний о Святой Троице, божественных ипостасях и соотношении лиц в Боге. В своем трактате Сервет утверждал, что Иисус Христос рожден во времени от Бога и Девы: Он - Бог по благодати, то есть человек - носитель божественной мудрости. Бог по природе своей - один, Он - единая субстанция, в которой существуют два соотношения - Дух и Слово. Сам в Себе Бог непостижим, и постичь Его можно только через Слово - Иисуса Христа. Слово - глас Божий, известный порядок в Боге, посредством которого Богу угодно открывать тайны Своей божественности. Слово сделалось плотью, то есть Бог открыл Свои предначертания. Святой Дух - не есть сам по себе какое-либо существо, но Бог есть дух, когда освящает нас, когда дает нам Свой дух. Святой Дух просвещает и освящает человеческое сердце через слово Христа.
После выхода в свет книги «Об ошибках учения о Троице» Сервет вынужден был покинуть Испанию. В 1532 году под именем Михаила Вилланова он появился в парижском колледже Кальви. Но, изменив имя, Сервет не изменил своим убеждениям. В Париже он сосредоточил свои интересы на изучении естественных наук, математики и медицины; не пропускал ни одной лекции знаменитых профессоров, изучал труды древних мыслителей и современных ему естествоиспытателей, участвовал в ученых диспутах. Но нужда не давала ему возможности всерьез заняться наукой, и тогда он решил найти работу, чтобы сносно существовать и заняться любимым делом.
Работа нашлась в Лионе, где Сервета приняли корректором в типографию, издававшую самые различные научные труды.
Через год после первого трактата он издал сочинение «Два диалога о природе и четыре главы о справедливости царства Христова», которое отличается от его предыдущей книги. Не отходя от своих принципиальных позиций, ученый делает значительный шаг в сторону пантеизма: в этом труде образ христианского Бога-Отца у него постепенно расплывается, превращается в нечто бесконечное, неведомое и непознаваемое. Произнося при сотворении мира слова «Да будет!», Бог произвел как бы дуновение, и только с этим дуновением явился Дух Божий, но не прежде. Слово (или Сын) - есть образ, в котором мы постигаем Бога: первый раз Слово явилось в творении, второй раз воплотилось в Иисусе Христе.
Сервет даже не предполагал, какой переполох вызовут его сочинения в среде духовенства. И католики, и протестанты, и кальвинисты - все потребовали, чтобы нечестивца подвергли самому суровому наказанию. Книги Сервета были преданы огню, вольнодумца шельмовали на диспутах, а потом и вовсе отлучили от церкви.
В Лионе Сервет серьезно увлекся медициной, и интерес к этой науке зашел у него так далеко, что он снова решил перебраться в Париж с его богатейшими библиотеками. Теперь он мог себе это позволить, так как скопил достаточно денег, чтобы некоторое время заниматься тем, чем желал, и не думать каждый день о куске хлеба.
Свои занятия Сервет начал в ломбардской коллегии университета, усиленно занимался анатомией, и М. Вилланову были присуждены сразу две степени - доктора медицины и магистра искусств. Старейшие профессора поздравляли своего нового коллегу, а он думал лишь о том, что наконец-то обретет независимость и будет читать лекции, заниматься собственными исследованиями и писать.
Однако в действительности перспективы оказались не такими радужными. Сервет стал читать лекции по географии, математике и астрономии, но стоило ему отойти от установленных традиций и высказать собственные представления по тому или иному вопросу, как это вызвало резкое недовольство университетского начальства. Сервету предложили оставить подобные вольности и излагать учение, одобренное Церковью. От магистра и доктора ждали смирения, а он выпустил язвительный памфлет, в котором обрушился на невежд в науке, назвав их «заразой мира». Парижский парламент потребовал изъять памфлет М. Вилланова, а от него самого - публично извиниться за свое дерзкое сочинение. Но Сервет не стал извиняться, и потому ему пришлось покинуть Париж.
Он поселился в небольшом городке Шалье, расположенном неподалеку от Лиона, а потом перебрался во Вьенн, где ему была предоставлена частная практика. В этом городе Сервет прожил 12 лет, и десять из них были отданы работе над сочинением «Восстановление христианства», в котором он развил идеи своего юношеского трактата «Об ошибках учения о Троице». Он категорически отрицал учение о Святой Троице, обличал протестантов, которые оправдывали веру, не связанную с добрыми делами; славил «милосердие, поднимающее человека до божества - вечное по своему характеру и способствующее достижению будущего века». Что же касается споров между католиками и протестантами, то они беспочвенны, так как заблуждаются и те и другие. Надо говорить о такой религии, которая не совершала бы насилия над разумом, не сковывала бы творческие силы человека, давала бы ученым возможность свободно изучать природу.
В устройстве Римской церкви Сервет видел одни только недостатки и злоупотребления и в ветхозаветной истории находил много примеров, служивших ее прообразом: развращенный Вавилон, Содом и Гоморра, царствование Антиоха и Иеровоама, которые довели колен Израилевых до идолопоклонства; царствование Навуходоносора, разорившего Святой город Иерусалим, и т. д. После такой критики Католической церкви Сервет отверг значение ее обычаев и постановлений, однако много недостатков находил он и в протестантской церкви. По его мнению, она тоже удалилась от первоначальной церкви апостольской, но особенно укорял он реформаторов за презрение добрых дел.
Отрывки из своего «Восстановления христианства» Сервет отправил Ж. Кальвину. Один из столпов протестантизма пришел в неистовый гнев: значит, этот вольнодумец не образумился и опять дерзновенно высказывает свои сомнения в божественности христианских догматов, отрицает право церкви говорить от имени Бога… И через подставных лиц Ж. Кальвин послал донос лионской инквизиции. В апреле 1553 года Сервета арестовали и бросили в одиночную камеру городской тюрьмы Вьенна, которая располагалась на возвышенном месте. Четыре стены и маленькое окошко под потолком, до которого почти невозможно было дотянуться рукой, - таким отныне стало жилище М. Сервета. Допросы утром и вечером, обвинения в ереси, за которыми следовало сожжение на костре. Он пытался доказать свою правоту, но инквизиторы не склонны были выслушивать его доводы: для них он - еретик, которого следует осудить на казнь.
К тюрьме примыкал сад, в котором именитым заключенным разрешалось совершать прогулки. Сад был обнесен стеной, но против нее в одном месте была куча земли, а прямо к стене примыкала небольшая улочка, ведущая к Роне. Крыши двух-трех построек находились близко от тюремной стены… Утром 7 апреля Сервет попросил у тюремщика ключ от сада. Было рано, на узнике был надет ночной халат, и стражник решил, что тому не спится, он хочет прогуляться, и дал ему ключ. Сервет подождал некоторое время, пока стражник удалится, потом, сложив под деревом халат, побежал к стене, перелез через нее и благополучно добрался до реки.
Обнаружив бегство еретика, власти обыскали все расположенные рядом дома, но даже самые тщательные розыски по всем городам Франции не дали результата. Однако 17 июня 1553 года суд над М. Серветом все же был устроен: скамья, на которой должен был бы находиться подсудимый, пустовала, но приговор ему был вынесен. Суд постановил предать Михаила Вилланова, выступившего против христианского учения, сожжению живым на медленном огне, а пока были сожжены кукольное изображение еретика и пять тюков с экземплярами книги «Восстановление христианства».
А М. Сервет скрывался в это время у друзей, хотя положение его было отчаянным: в любой католической стране его ждала кара, объявленная судом города Вьенна. Он не мог появляться на улицах, и, казалось, не было на земле места, где бы он мог чувствовать себя в безопасности. Он покинул Францию и направился в Италию, но по дороге посетил Женеву, где не было инквизиции. Пускай они расходятся с Ж. Кальвиным во взглядах, но не пойдет же тот по стопам инквизиторов… Однако Сервет не знал, что, осуждая инквизиторов, Ж. Кальвин проявлял не меньшую жестокость по отношению к тем, кто отвергал его собственное учение и шел против его воли.
Едва Сервет появился в Женеве, как Ж. Кальвин тут же опознал его, и женевская консистория «сочла правильным заключить Сервета в тюрьму, дабы лишить возможности и далее отравлять мир своей ересью и богохульством, поскольку он известен как человек неисправимый и безнадежный». Те же четыре стены, то же маленькое окошко под потолком и тот же неусыпный надзор тюремщика в узкий глазок двери, обитой железом… Но по законам Женевы обвинитель тоже должен был находиться в тюрьме до тех пор, пока не доказана вина обвиняемого. Однако Ж. Кальвин препоручил обязанности обвинителя своему секретарю Никола де ля Фонтену, который представил на суд написанный рукой реформатора донос на Сервета.
Снова начались расследования и мучительные допросы, вновь от Сервета потребовали, чтобы он отрекся от своих взглядов, вновь начались споры между обвинителем и обвиняемым, которому было предъявлено 49 обвинений: в подрыве устоев христианской религии, отождествлении Бога с природой, выступлениях против Троицы, поддержке мятежных крестьян и т. д. Его обвиняли даже в том, что он бежал от суда католиков… Сервет опровергал все обвинения, заявляя, что выступал не против христианской веры, а за освобождение этого учения от всех извращений, которые внесли в него люди, слишком заботящиеся о своем земном благополучии. Он выступал не против Церкви вообще, а против той Церкви, которая душит свободную мысль и всякое стремление к познанию истины, если эта истина расходилась с установленными догматами. Судьи оказались в затруднении, так как ничего не могли возразить ему. И тогда на судебное заседание пришел сам Ж. Кальвин, но и ему не удалось разбить доводы Сервета. И тогда он обвинил его в подрыве государственных устоев, что могло вызвать серьезные политические последствия. Опровергнуть такое обвинение оказалось не так-то просто…
Проходили дни, недели, месяцы; судьи колебались и не решались вынести Сервету смертный приговор, не желая брать на себя такую ответственность. Но Кальвин, никогда не прощавший своих врагов, был непреклонен; ему удалось навязать суду свою точку зрения, и тот приговорил Сервета к сожжению. Тем не менее Кальвин решил проявить «милосердие»: он выступил против столь жестокого приговора и настаивал на том, чтобы преступнику отрубили голову. На этот раз «немилосердными» оказались судьи…
Ранним утром 27 октября 1553 года на улицах Женевы, ведущих от городской тюрьмы к холму Шампель, начали собираться люди. Стоя группами, они обсуждали предстоящее событие - сожжение еретика, осмелившегося критиковать святое учение. Ждать пришлось долго: только около полудня отворились массивные ворота тюрьмы, и в сопровождении алебардщиков вышел изможденный, скованный цепями человек в изорванной одежде. Сервет с трудом поднял руку, прикрывая ладонью глаза, много дней не видевшие дневного света. А потом жадно вдохнул воздух и покачнулся, опьяненный его свежестью… С трудом сделал шаг: свинцовая тяжесть сковала измученное пытками тело, но он стиснул зубы и медленно пошел по мостовой. Никто не должен был видеть, как ему тяжело: он не склонял головы, когда тюремщики терзали его, требуя раскаяться в грехах, не склонит ее и в свой смертный час…
Сервет медленно шел, чувствуя на себе взгляды сотен людей, которые собрались здесь по воле Ж. Кальвина. Но среди злобных и гневных взглядов Сервет видел и сочувствующие. А сзади все раздавался громкий шепот сопровождавшего его пастора Фареля: «Одумайся! Отрекись! Покайся!»… В ответ он только отрицательно качал головой, и спекшиеся от жажды губы еле слышно произнесли одно слово: «Нет!» У подножия холма Шампель бурлила людская толпа, на почетных местах восседали члены суда, но Ж. Кальвина среди них не было: сославшись на нездоровье, он отказался присутствовать при совершении казни. Сервет увидел сложенные для костра поленья и палача, державшего в руках соломенный венок, пропитанный серой. Он поднял голову, и солнце вновь ослепило его глаза… А палач уже привязывал его к позорному столбу и бросил к ногам книгу «Восстановление христианства», а потом швырнул туда же горящий факел. Сырые поленья разгорались плохо: они только тлели, заволакивая Сервета дымом. Стон заменил последнее слово мученика, и, как рассказывает легенда, какая-то женщина не выдержала этого страшного зрелища и подбросила в костер сухого хвороста…
