Для того, чтобы понять его философские построения Вл. Соловьева, нам необходимо обратиться к изучению личности Соловьева, к его так сказать, внутренней биографии. В данной курсовой работе мы будем говорить о нескольких периодах в жизни Соловьева; его биограф кн. Е. Трубецкой насчитывает три периода в жизни Соловьева (1-й-подготовительный, 2-й-утопический, 3-й связан с крушением идеи теократии) .
Это различение разных периодов в жизни Вл. Соловьева очень важно, так как в разные периоды его суждения по целому ряду вопросов оказываются разными.
При исследовании творчества Вл. Соловьева мы должны быть очень осторожными в своих характеристиках его учения, -то есть не связывать воедино идеи Соловьева из разных периодов, не различая того, к какому периоду они относятся. Правда, наиболее существенные изменения во взглядах Соловьева произошли лишь в области историософии и оценок церковной действительности: так, в первый период Соловьев был очень близок к славянофилам, во второй он резко и остро порвал с ними.
Однако, отходя от славянофилов в оценке церковной жизни, Соловьев испытал сильное влияние Тютчева в историософских взглядах, что и определило коренное изменение в идеях Соловьева относительно католичества.
Здесь можно установить некоторую непрерывность в развитии взглядов Соловьева: внешние оценки действительно изменились, но в основных идеях шла непрерывная переработка их, т. е. подлинная эволюция, а не резкая перемена.
«Поразительна последовательность духовного развития Соловьева, однотемность его философии»,-пишет исследователь его творчества Мочульский. Философское творчество Соловьева вообще росло не из одного, а из нескольких корней, но вместе с тем его уму с чрезвычайной силой преподносилась всегда задача органического синтеза. Способность к философским конструкциям была присуща Соловьеву в очень высокой степени, чему чрезвычайно способствовал его вкус к схемам. Надо прибавить к этому и огромный литературный дар: Соловьев писал всегда с поразительной ясностью, четкостью и выразительностью. Ему была чужда всякая расплывчатость, — и в этом своем свойстве Соловьев чрезвычайно близок к французскому философскому стилю. Можно сказать, что в самой манере мыслить у Соловьева была склонность к рационализму, к логическим конструкциям, к диалектическому связыванию разнородных идей. Все это создавало внешние особенности творчества Соловьева, нередко делало его пленником самой манеры мыслить и писать, — но, конечно, у него были исходные и определяющие идеи, в которых и надо искать ключ к его философии. Единство надо искать именно в этих исходных идеях, в их изначальной внутренней связи.
Владимир Сергеевич Соловьев
родился в Москве 16 января 1853 г. в семье известного русского историка Сергея Михайловича Соловьева (1820-1879). Род Вл.Соловьева еще в пятом-шестом колене принадлежал к среде великорусского крестьянства, но затем перешел в духовное сословие. Отец философа, однако, не продолжал линию отцов, обратившись к научной деятельности. Собственным неустанным трудом он шаг за шагом завоевал место в обществе, но, опровергая авторитет Карамзина, постоянно оставался чужим в дворянской среде профессорских кругов. В семье он отличался строгостью и непререкаемым авторитетом.
Со стороны матери Поликсены Владимировны Вл.Соловьев принадлежал к украинско-польской фамилии, имея в числе предков своих замечательного мыслителя XVIII в. Г.С.Сковороду (1722-1794).
Обстановка ранних лет Вл. Соловьева сложилась весьма благоприятно для его последующего духовного развития. Отец Вл. Соловьева отличался строгостью нрава, необычайной систематичностью в своих исторических занятиях, в силу чего он почти каждый год издавал по одному тому своей «Истории России с древнейших времен» (1851 -1879), и таких томов он издал двадцать девять. В его семье все было подчинено строгим правилам, которые и обеспечивали для С. М. Соловьева его необычайную научную продуктивность в течение всей жизни. Его «История России» современными историками расценивается весьма высоко. В молодости он слушал Ф. Гизо и Ж. Мишле, исторический процесс понимал весьма органически, сделал большой вклад в историю развития русской государственности, был настроен прогрессивно и либерально, имел среди своих учеников таких, как В. О. Ключевский.
Средние образование Вл. Соловьев получил в московской 5-й гимназии, в которую поступил в 1864 г., а высшее образование - в Московском университете, в который поступил в 1869 г. и окончил в 1873 г. Необычайно одаренная натура Вл. Соловьева и его постоянные и, можно сказать, страстные поиски высших истин сказались уже в ранние годы его жизни. Всем известно, что Вл. Соловьев очень рано начал читать славянофилов и крупнейших немецких идеалистов. Однако мало кто знает, что в последние годы гимназии и в первые годы университета Вл. Соловьев зачитывался тогдашними вульгарными материалистами и даже пережил весьма острую материалистическую направленность, заставившую его перестать ходить в церковь, а однажды даже и выкинуть иконы из окна своей комнаты, что вызвало необычайный гнев у его постоянно добродушного отца 1 . Хотя, вообще говоря, С. М. Соловьев был настроен достаточно либерально, чтобы насильственно внедрять религию в своих детей. К чтению Вл. Соловьевым тогдашней вольнодумной литературы он относился вполне спокойно, считая это болезнью роста своего сына. Что же касается значительного либерализма в семье С. М. Соловьева, то об этом достаточно говорит, например, такой факт, как возмущение и отца и сына по поводу известия в 1864 г. о ссылке Чернышевского на каторгу. 11-летний Вл. Соловьев уже тогда счел это большой несправедливостью в отношении уважаемого писателя и философа. Факт этот ярко свидетельствует о том, насколько ярко и глубоко и насколько давно, почти в детстве, залегали корни соловьевского либерализма, принесшие в дальнейшем весьма значительные плоды.
Вероятно, не без влияния материализма Вл. Соловьев поступил сначала на физико-математический факультет, где преподавались не только математика и физика (их он никогда не любил), но и все естественные науки. Вл. Соловьев увлекался в те годы биологией, а из биологии больше всего зоологией и ботаникой. Но достаточно было ему только провалиться на каким-то экзамене на II курсе физико-математического факультета, чтобы он тут же перешел на историко-филологический факультет того же университета и с еще большим рвением приступил к изучению чисто философских наук.
О том, с какой страстностью Вл. Соловьев стал овладевать философией и знакомиться с такими прежними властителями умов, как Хомяков, Шеллинг и Гегель (впрочем, не без интереса к Канту и Фихте), об этом свидетельствует тот, например, факт, что уже в течение первого года по окончании университета он написал магистерскую диссертацию, которую и защитил в 1874 г.
Имеются некоторые сведения о пребывании Вл. Соловьева в Московской духовной академии в качестве вольнослушателя в промежутке между окончанием университета и защитой магистерской диссертации. Хотя Вл. Соловьев в течение этого года и проживал в Сергиевом Посаде (теперешнем Загорске), где помещалась Московская духовная академия, но из свидетельств бывших его однокашников по учебному году видно, что лекции Вл. Соловьев почти не посещал, со студентами Академии знакомств не заводил, жил в предоставленной ему комнате крайне уединенно, к окружающим относился достаточно свысока, и по всему видно, что серьезного влияния Духовная академия на него не оказала. И не трудно догадаться почему. Вл. Соловьев потратил этот год на подготовку к магистерскому диспуту, был слишком углублен в создание собственных философских и богословских концепций, чтобы чему-нибудь существенному поучиться у тогдашних профессоров Академии, проводивших, конечно, традиционную официальную богословскую линию, далекую от его уже тогда создававшейся сложной философской системы.
Написание и защиту диссертации 21-летним молодым человеком надо считать чем-то удивительным и поразительным даже для тех времен, когда диссертации хотя и содержали всего несколько десятков страниц и почти не имели научного аппарата, но зато должны были опираться на твердо обоснованную собственную теорию. Эта работа молодого Соловьева ярко свидетельствует о необычайном напоре, а также о простоте и ясности его философского мышления, о его убедительности и очевидности, соперничавших с его глубиной и широтой исторического горизонта.
В июне 1876 г. Вл. Соловьев приступил к преподаванию в университете, но из за профессорской склоки в марте 1877 г. покинул Москву и перевелся в Петербург. Там он стал членом Ученого комитета при Министерстве народного просвещения и одновременно преподавал в университете, где в 1880 г. защитил докторскую диссертацию. Но игравший в Петербургском университете основную роль М. И. Владиславлев, который раньше столь положительно оценил магистерскую диссертацию Вл. Соловьева, стал теперь относиться к нему довольно холодно, так что Вл. Соловьев оставался на должности доцента, но не профессора.
Тематика философского и публицистического творчества очень обширна: это раскол внутри христианства на православие, католицизм и протестантство и попытки его преодоления; раскол внутри русской церкви; польская церковь; языческие религии, иудаизм, ислам; мистика, спиритизм, теософия и т.п.; этика и эстетика, искусство и литература, и многое другое. Поэзия Соловьева созвучна его философии и полна метафизических прозрений — от созерцания вещественного мира поэт приходит к постижению высших сфер (особенно в так называемом «софийном» цикле стихотворений). Творческое наследие Вл. Соловьева огромно и еще не оценено по достоинству. Помимо уже названных диссертационных работ, которые были изданы в виде отдельных книг, его перу принадлежит большое число философских произведений. Назовем лишь крупнейшие из них: «Философские начала цельного знания» (1877), «Чтения о Богочеловечестве» (1877-1881), «Исторические дела философии» (1880), «Три речи в память Достоевского» (1881 — 1883), «Духовные основы жизни» (1882-1884), «История и будущность теократии» (1887), «Жизненная драма Платона» (1888), «Россия и вселенская церковь» (1889), «Смысл любви» (1894), «Теоретическая философия» (1897-1899), «Оправдание добра» (1899), «Три разговора» (1900), и многочисленные стихотворения, поэмы и переводы (из Платона, Вергилия, Петрарки), а также шуточные пьесы («Белая лилия», 1893) и стихи многие. О масштабе его творчества можно судить по тому факту, что только для энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, где он возглавлял философский раздел, им написано свыше двухсот статей.
В 1881 г. преподавательская деятельность Вл. Соловьева навсегда закончилась после прочтения им публичной лекции 28 марта 1881 г., в которой он призывал помиловать убийц Александра II. Поступок Вл. Соловьева был продиктован наивным, искренним и вполне честным его убеждением в необходимости христианского всепрощения.
Прочтение этой лекции, текст которой не сохранился, обычно считают причиной ухода Вл. Соловьева из университета. Однако ради соблюдения исторической точности необходимо сказать, что в несколько более ранней публичной лекции, от 13 марта того же года, Вл. Соловьев энергично протестовал против всякого революционного насилия 1 . После прочтения лекции от 28 марта петербургский градоначальник хотел сурово наказать Вл. Соловьева. Министр внутренних дел — М. Т. Лорис-Меликов написал Александру III докладную закиску, в которой указывал на нецелесообразность наказания Вл. Соловьева ввиду его всем известной глубокий религиозности и ввиду того, что он сын крупнейшего русского историка, бывшего ректора Московского университета С. М. Соловьева. Александр III счел Вл. Соловьева «чистейшим психопатом», удивляясь, откуда у «милейшего» его отца, С. М. Соловьева, такой сын, которого К. П. Победоносцев именовал «безумным» 2 . И дело осталось без серьезных последствий.
Незадолго до своей смерти он пишет «Краткую повесть об антихристе». («Три разговора»), в которой в форме литературного повествования представляет, как во дни апокалипсиса будет выглядеть человеческое общество.
Вл. Соловьев был «бездомный» человек, без семьи, без определенных занятий. Человек он был экспансивный, восторженный, порывистый и, как мы сказали выше, живал большей частью в имениях своих друзей или за границей. К концу 90-х годов здоровье его стало заметно ухудшаться, он стал чувствовать неимоверную физическую слабость. Будучи в Москве летом 1900 г., он принужден был в июле приехать в подмосковное имение Узкое, принадлежавшее тогда кн. Петру Николаевичу Трубецкому, в котором жили также друзья Вл. Соловьева, известные московские профессора Сергей Николаевич и Евгений Николаевич Трубецкие. Кончина Вл. Соловьева произошла в этом имении Трубецких 31 июля 1900 г. вследствие артериосклероза, болезни почек и общего истощения организма. Похоронен он был на Новодевичьем кладбище, вблизи могилы его отца.
Так безвременно оборвалась жизнь человека, которому едва было 47 лет и который отличался небывалой силой философской мысли, небывалым владением мировой философией и напряженной духовной жизнью.
Путь и опыт Владимира Соловьева способен заставить задуматься человека, ознакомившегося с его жизнью и творчеством. Особенность Соловьева, как человека и философа заключалась в том, что, являясь человеком, безусловно, религиозным, он не имел никакого церковного опыта. Его философские противоречия объясняются тем, что на протяжении всего своего творческого пути Соловьев равным образом как приближался к Истине, так и удалялся от Нее. Большое значение Соловьева в том, что он сумел посредством своей философии удалить часть русского общества от безбожного духа нигилизма и обратиться к религии.
2. «ОПРАВДАНИЕ ДОБРА» И ЭТИКА ВСЕЕДИНСТВА В ФИЛОСОФИИ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЁВА
В критической литературе, посвященной творчеству Вл. Соловьёва, довольно часто высказывается мнение, что именно с его работ понятие всеединства становится достоянием философской мысли. Так, в популярном справочном издании сообщается, что «понятие всеединства как высшего онтологического принципа впервые выдвигается Вл. Соловьёвым» 1 . Между тем, как представляется, в данном случае вернее было бы говорить не о понятии или категории, а о термине. Как отмечает А.Ф. Лосев, «все существует во всем», или принцип всеединства, является основным принципом не только философии Вл. Соловьёва, но и философской классики вообще 2 .
Для собственно же философии всеединства Вл. Соловьёва характерны, на мой взгляд, по меньшей мере три момента: 1) «всеединство», действительно, исходная интуиция, руководящая и всеобъемлющая идея его философии; 2) концепция всеединства у Вл. Соловьёва, сравнительно с другими мыслителями, изложена значительно более систематично и всесторонне, что и позволило С.Н. Булгакову назвать его систему «самым полнозвучным аккордом, какой только когда-либо раздавался в истории философии» 3 ; 3) системообразующим началом философии Вл. Соловьёва является «этика всеединства». Именно «оправдание добра» как рефлексия мироотношения, осуществляемая посредством жизне-ощущения и миро-понимания, составляет главную задачу и смысл системы Вл. Соловьёва.
Идея всеединства теснейше связана с синтетическим замыслом философских построений Соловьёва. В содержательном отношении этот замысел находит свою реализацию в его этике. Перед русской мыслью, отмечал В.В. Зеньковский, уже давно встала задача систематического синтеза всего того, что было высказано в отдельных построениях предыдущих мыслителей. В системосозидающих течениях философской мысли типична установка онтологизма, реализация основных интуиций бытия. К этим течениям в равной мере относится и Вл. Соловьёв с его интуицией «положительного всеединства», и Н.О. Лосский с его восприятием мира как «органического целого», и С.Н. Булгаков с его софиологическими построениями. Вслед за Вл. Соловьёвым концепцию всеединства развивали в России Е.Н. Трубецкой, Л.П. Карсавин, С.Л. Франк, П.А. Флоренский. Но именно «этика всеединства» придает данной концепции черты, специфически свойственные русской философской мысли в целом.
Основоположник философии всеединства в России Вл. Соловьёв опирался в ее разработке как на западную (досократики, неоплатоники, Н. Кузанский, Шеллинг), так и на отечественную мысль (учение о «соборности» и «цельном знании» славянофилов А.С. Хомякова и И.В. Киреевского).
Первоначальные представления о всеединстве восходят к досократикам (см., например, у Гераклита: «И из всего одно, и из одного - все»; Ксенофан: «Все едино, единое же есть Бог»; Анаксагор: «Во всем есть часть всего» и т.п.). В русле такого онтологического подхода дается и современное определение всеединства: это «одна из центральных категорий ряда философских систем, означающая принцип совершенного единства множества, которому присуща полная взаимопроникнутость и в то же время взаимораздельность всех его элементов» 1 .
Иной смысловой акцент в понимании всеединства делает Вл. Соловьёв. Понятие это мыслится им в конечном счете в связи с проблемами практического разума, моральной философии - проблемами человеческой свободы, добра, социальной справедливости, гармонизации общественных отношений и т.п. В статье, посвященной Н.Г. Чернышевскому, В.С. Соловьёв так резюмирует свою важнейшую философскую интуицию: «Итак, у истории (а, следовательно, и у всего мирового процесса) есть цель, которую мы, несомненно, знаем, - цель всеобъемлющая и вместе с тем достаточно определенная… Это идеал «всеобщей солидарности», осуществление «истинного всеединства». И далее: «Я называю истинным, или положительным, всеединством такое, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою; истинное единство сохраняет и усиливает свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия» 1 .
Эта обобщающая формулировка понятия всеединства является и весьма точным пояснением смысла русского слова «соборность». Соборность означает, что человек не отделен от всецелого, не противопоставлен бытию, которое в глубинной своей основе совпадает с наивысшим благом, моральным добром. Зло же предстает как отсутствие способности человека чувствовать свою живую сопричастность бытию, соотнесенность с человеком собирательным, или обществом. «Механическая атомарность» индивида, «отчужденность», «эгоизм» и т.п. - это все то, что противостоит положительному всеединству.
Положительное всеединство - не данность, а заданность; не наличный, а идеальный проект мира, и, следовательно, идея всеединства основана на определенной концепции мирового процесса, развития Космоса и Человека. Концепция развития, исторического прогресса разрешает проблему смысла человеческого существования, которая полагается в нравственном самосовершенствовании - не отдельного индивида, а личности, т.е. единичного человека совместно, как говорит Соловьёв, с человеком собирательным, или обществом.
В наиболее разработанном и глубоком труде Вл. Соловьёва «Оправдание добра» (1897) основные проблемы всеединства рассмотрены в свете проблемы этического, т.е. проблемы добра. Этическое тем самым образует систему нравственного космоса, морального миропорядка, поскольку идея добра пронизывает и природу, и общественно-исторический процесс, и общество, и все его институты, все формы объективного духа (религию, науку, искусство, право, экономическое сознание), все сферы практической деятельности.
Всеобщий характер идеи добра отрицается многими, но, как замечает Соловьёв, лишь по недоразумению: «Нет, правда, такой мерзости, которая не признавалась бы где-нибудь и когда-нибудь за добро; но вместе с тем нет и не было такого людского племени, которое не придавало бы своему понятию добра (каково бы оно ни было) значение постоянной и всеобщей нормы и идеала» 1 .
Отстаивая тезис о внутренней связи концепции всеединства с этикой всеединства, нельзя не упомянуть о проблеме статуса этики (философии практического разума) в отношении к теоретической философии (метафизике и гносеологии), а, с другой стороны, в отношении к положительной религией (или теологии).
В своем основном труде по нравственной философии, в отличие от более ранней работы «Критика отвлеченных начал» (1980), Соловьёв склоняется к трактовке этики как автономной науки, т.е. независимой от религии, метафизики и гносеологии. Как известно, это - исходная идея и в понимании
этики Кантом, который отрицал всякую зависимость должного от сущего, а, следовательно, этики от теоретической философии и религии. И, более того, утверждал «примат практического разума над теоретическим» (первенство нравственности над наукой). Иначе говоря, в дилемме: 1) нравственность должна быть разумной и 2) разум должен быть нравственным Вл. Соловьёв отдает предпочтение второму тезису. При этом делается попытка доказать имманентную принадлежность нравственности разуму. «Создавая нравственную философию, разум только развивает, на почве опыта, изначально присущую ему идею добра… и постольку не выходит из пределов внутренней своей области», - пишет Вл. Соловьёв 2 .
Соловьёв, безусловно, прав в том, что нравственное сознание человека настоятельно требует осуществления абсолютного добра, какие бы идеи им ни овладевали (религиозные, политические, экономические, гносеологические, метафизические и пр.), и разум может развивать концепцию, соответствующую этому требованию, только руководствуясь идеалом абсолютного добра. Концепция эта включает нравственность в самое логику мышления. Или, как говорит Соловьёв, «нравственный элемент требуется самими логическими условиями мышления», в «мериле истины заключается понятие добросовестности» 3 . Или: «Истина есть лишь форма Добра», - утверждает Соловьёв, заканчивая этой формулой свой знаменитый трактат «Русская идея».
Однако нравственное начало независимо и от религии. Соловьёв, вслед за Кантом, склонен считать религию не причиной морали, а ее следствием. Мораль не возникает из божественных установлений. Но этот тезис дополняется и другим: мораль неизбежно ведет к религии.
Как их совместить? Это можно сделать, очевидно, путем предположения, что нравственный человек - это, уже по определению, и религиозный человек, независимо от того, считает ли он себя таковым или нет, т.е. связывает или нет свое нравственное сознание и действование с каким-либо вероисповеданием. Есть единая (инвариантная в своей основе) мораль, предполагаемая всеми вероисповеданиями, и она не может сама по себе зависеть от вероисповедных различий.
Вышесказанное, конечно же, не обессмысливает первый тезис упомянутой дилеммы, т.е. требование разумного характера нравственности. А это требование, связанное не просто с существованием, но и с необходимостью выполнения, реализации нравственных норм, неизбежно ведет к проблеме установления более сложных отношений между этикой, с одной стороны, и теоретической философией (а также и теологией) - с другой. Самостоятельность нравственной философии в ее собственной области, - считает Соловьёв, - не исключает внутренней связи самой этой области с предметом теоретической философии. «Оправдавши Добро как таковое, в философии нравственной, мы должны оправдать добро как Истину в теоретической философии» 1 . И добавим:
оправдать Добро как Красоту в эстетической философии. (Известно, что вторая и третья части системы философии Соловьёва не были реализованы).
«Положительное всеединство», по Соловьёву, предстает как благо, истина и красота. Для метафизики и гносеологии всеединства важны прежде всего эти наиболее насыщенные содержательные категории. Однако полная концепция всеединства предполагает значительно более расширенную систему категорий. Так, философия, призванная выразить концепцию всеединства, рассматривается и в таких категориальных триадах, как опыт-мысль-вера, наука-философия-религия, эмпиризм-рационализм-мистицизм и т.д.
Последняя триада отражает три главных типа философии, объединенных свободной теософией, или цельным знанием, как высшим состоянием философии. Достигнуть искомого знания можно, отправляясь от любого из этих типов. Каждый из них в отдельности воплощает собой отвлеченное начало или абстрактный принцип. Их историческое развитие содержит в себе ту реальную критику, посредством которой складывается положительное всеединство.
В онтологии «положительное всеединство» выражается в системе логических категорий, представленных Соловьёвым в следующей таблице.
|
Сущее (абсолютное) |
Бытие (логос) |
Сущность (идея) |
|
|
Абсолютное |
Дух |
Воля |
Благо |
|
Логос |
Ум |
Представление |
Истина |
|
Идея |
Душа |
Чувство |
Красота |
В такой же сложной и взаимозависимой системе категорий концепция всеединства Соловьёва представлена и в его теории мирового процесса, и в учении о человеке, и в философии истории, в социальной философии, в учениях о богочеловечестве и свободной теократии.
Важной чертой концепции всеединства русского философа является утверждение неразрывной связи добра с единым космоэволюционным процессом, что существенно отличает этику всеединства от идеалистических учений платоновско-гегелевского типа.
Таким образом, объективно человек участвует в мировом процессе. На этом убеждении строится вся онтология добра Соловьёва. Это же убеждение составляет основу его идеи богочеловечества - центральной идеи всей жизни и творчества Соловьёва (Н. Бердяев) 1 . С этой идеей было связано его своеобразное понимание христианства. Вл. Соловьёв, отмечает Н.А. Бердяев, был прежде всего и больше всего защитником человека и человечества. Для него свобода и активность человека есть неотъемлемая часть христианства. Христианство для него - религия богочеловечества, предполагающая веру в Бога столь же значимой, как и веру в Человека. По Соловьёву, Человек совечен, а в итоге эволюции и сомогущ Богу. (Следовательно, мы имеем дело с существенно измененным христианством). Субъективно человек также опирается на определенные начала нравственности, которые философ называет первичными данными. Эти начала: стыд, жалость (сострадание), благоговение. Вл. Соловьёв подробно и весьма логично разъясняет, почему основу «субъективной» морали составляют именно эти три чувства, эти три переживания.
Обратим внимание на еще один момент метафизики Соловьёва, свидетельствующий о том, что идея «положительного всеединства» более этическая, нежели «чисто» онтологическая категория. Здесь имеется в виду онтологическую инверсию субординации между бытием и сущим. Перемещение смыслового центра с бытия на сущее у Соловьёва произошло по целому ряду взаимосвязанных мотивов. Это прежде всего реакция против имперсонального, обезличенного духа гегелевского учения о бытие. Определенное значение имела и особенность веры русского философа в Христа как богочеловеческое существо. Переосмысление этих категорий было обусловлено и стремлением укрепить личностное начало в философии всеединства, возвысить учение о человеке. Вот почему тенденцию Вл. Соловьёва к построению философии сущего нужно связать с попыткой выйти за рамки традиционного объективного идеализма. Отрицание первичности бытия и обоснование приоритета субъекта как сущности роднит онтологию Вл. Соловьёва с такими последующими направлениями философской мысли, как экзистенциализм и персонализм, в которых этические решаемые проблемы онтологии выступают на первый план. Онтология Вл. Соловьёва приводит к этической евангельской формуле: «Бог есть любовь».
Возвращаясь к понятию сущего у Соловьёва, обратим внимание, что сущее - единая первооснова бытия. Но, будучи единым, сущее не может быть беднее бытия, а, напротив, должно быть богаче, должно включать все, но в форме единства. Благо, истина и красота и представляют собой три вида или образа единства. А так как всякое внутреннее единство есть безусловная благость или любовь, то благо, истина и красота являются тремя образами любви. В благе мы имеем любовь в особом, приоритетном смысле, как идею идей: это есть единство существенное. Истина есть та же любовь, т.е. единство всего, но уже как объективно представляемое - это есть единство идеальное. Наконец, красота есть та же любовь, но как проявленная - это есть единство реальное.
Отношение этих трех образов любви Вл. Соловьёв выражает в следующей формуле: «Абсолютное осуществляет благо через истину в красоте». Но если вспомнить, что абсолютное есть идея идей, что оно есть абсолютная благость и, следовательно, совпадает по своему значению с собственно благом, то преимущественно этический смысл этой рационально доказываемой формулы Соловьёва станет очевидным.
Этика всеединства - это наиболее важная и оригинальная часть философии всеединства Вл. Соловьёва. Уже в первой своей большой работе «Кризис западной философии» Соловьёв заявляет, что «философия в смысле отвлеченного, исключительно теоретического познания окончила свое развитие». Устарелость философии «отвлеченных начал» заключатся в том, что она все время имела в виду лишь субъекта познающего - вне всякого отношения к требованиям субъекта как хотящего, волящего, что и создает проблему всеединства и вместе с тем является предпосылкой ее решения.
Только через связывание в философии теоретической и этической ее составляющих, через разрешение проблемы сущего и должного преодолевается, по Соловьёву, прежний «отвлеченный» характер философии. Единство сущего и должного, науки и нравственности создает возможность цельного знания, а «цельное знание» вместе с «цельным творчеством» образует в «цельном обществе» «цельную жизнь».
«Само по себе связывание теоретической и этической сферы чрезвычайно типично вообще для русской мысли, - здесь Соловьёв явно продолжает линию Киреевского и Хомякова, - не говоря уже о других мыслителях его эпохи (Лавров, Михайловский, Толстой)» 1 . Примат этики в философии Соловьёва объясняется тем, что «от начала до конца философской деятельности Соловьёва практический интерес действительного осуществления всеединства жизни стоит для него на первом месте» .
Парадокс, однако, состоит в том, что вместе с этикой в проблему всеединства вносится не только гармонизирующее начало, но также и разлад, дисгармония, ибо проблема мирового добра диалектически сопряжена с проблемой мирового зла. Трагизм данной ситуации показан в последней книге Вл. Соловьёва (своеобразном его завещании) «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории», в целом «нетипичной» в ряду его работ по философии всеединства.
«Грусть от того, что не видишь добра в добре», - эти слова Н. Гоголя, взятые в качестве эпиграфа Н. Бердяевым к его книге «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики», передают антиномичность идеи «положительного всеединства» Вл. Соловьёва столь четко и выразительно, как ни какие логические и метафизические ее формулировки.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Самым выдающимся русским философом, вобравшим многие идеи славянофилов и западников, христианской философии и религии, был B. C. Соловьев (1853 — 1900), создатель «философии всеединства» - одной из немногих созданных русской мыслью философских систем.
Раннее обращение к философии, изучение ее исторического пути убедило Соловьева, что «философия в смысле отвлеченного, исключительно творческого познания окончила свое развитие и перешла безвозвратно в мир прошедшего». Для В. Соловьева это означало необходимость поиска «новых начал» для философии. Перед ним все четче вырисовывается идея синтеза, «цельного знания», в основе которого лежат мысль разума, факт опыта и догмат веры.
Ядро философского учения В. Соловьева - идея всеединства. Он был убежден, что все имеющиеся философские учения страдали односторонностью. Одни из них считали исходным началом материю, другие - дух, третьи - ту или иную религиозную доктрину. Абсолютным же первоначалом В. Соловьев считал Всеединый дух, охватывающий все основы и начала, все формы бытия и сознания. Разум (рациональное начало) должен быть соединен с эмпирическим опытом, и оба они свое содержание призваны искать в религиозных идеях. Каждый из видов знания выполнял определенную функцию, но не был сам по себе достаточным. Только их синтез вел к действительному «цельному знанию».
У русской религиозной философии XIX в. есть еще одна особенность - ее связь с русской литературой. «Вся наша литература XIX века ранена христианской темой, - писал Н. А. Бердяев, - вся она ищет спасения, вся она ищет избавления от зла, страдания, ужаса жизни для человеческой личности, народа, человечества, мира. В самых значительных своих творениях она проникнута религиозной мыслью. И вершиной русской мысли, величайшим русским метафизиком был, конечно, Достоевский». А так же, как пишет далее Н. А. Бердяев, Н. В. Гоголь, Л. Н. Толстой и даже некоторые русские радикальные поэты и писатели XIX вв.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
- Акулинин В.Н. Философия всеединства: От В.С. Соловьёва к П.А. Флоренскому. Новосибирск, 1990
- Бердяев Н.А. Основная идея Вл. Соловьёва / Н.А. Бердяев о русской философии. Ч. 2. Свердловск, 1991.
- Булгаков С.Н. Что дает современному сознанию философия Владимира Соловьёва? // Книга о Владимире Соловьёве. М., 1991.
- Величко В.Л. Владимир Соловьев. Жизнь и творения Изд. 2 СПб., 1904 // Цит по: Лосев А.Ф. Вл. Соловьёв. М., 1994.
- Всеединство // Философский энциклопедический словарь. М., 1989.
- Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 2. Ч. 1. Л., 1991.
- Лосев А.Ф. Вл. Соловьёв. М., 1994.
СОЛОВЬЕВ, ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ (1853–1900), русский философ, поэт, публицист и литературный критик. Родился 16 (28) января 1853 в Москве, сын С.М.Соловьева , ученого-историка, автора монументальной Истории России с древнейших времен . По материнской линии отдаленный родственник украинского философа Г.С.Сковороды . Блестяще окончив гимназию, поступил на физико-математический факультет Московского университета, где проучился два года. Перешел на третий курс историко-филологического факультета и в качестве вольнослушателя посещал лекции в Духовной академии. «Будучи с детства занят религиозными предметами, я в возрасте от 14 до 18 лет прошел через различные фазы теоретического и практического отрицания», – писал он. Окончив университет в 1873, по особому ходатайству был оставлен при кафедре философии для приготовления к профессорскому званию. В 1874 защитил магистерскую диссертацию Кризис западной философии . Диссертация была строго осуждена в «Отечественных записках» (1875, № 1), но в академических кругах произвела самое благоприятное впечатление, и Соловьев получил должность доцента Московского университета по кафедре философии. Лекции он читал лишь полгода: 31 мая 1875 его командировали за границу «с целью изучения индийской, гностической и средневековой философии». Соловьев побывал в Лондоне, Париже, Ницце и в Египте. Приобретенный им при этом мистический опыт, во многом предопределивший его дальнейшую творческую деятельность, задним числом описан в поэме Три свидания (1898). К середине 1870-х годов относятся его первые значительные стихотворения, сопутствовавшие развитию философской мысли (Хоть мы навек незримыми цепями , Вся в лазури сегодня явилась , У царицы моей есть высокий дворец и т.д.). Соловьев желал считать себя лишь «благодарным учеником фетовской поэзии» (А.Блок), на деле же стихи его открывали новые поэтические перспективы и послужили стимулом творчества Блока , Вяч.Иванова , Ю.Балтрушайтиса и других младших символистов.
1877–1881 Соловьев провел большей частью в Санкт-Петербурге, читая курсы лекций в университете и на Высших женских курсах и подготавливая к печати свои программные философско-богословские сочинения Философские основы цельного знания (1877), Критика отвлеченных начал (1877–1880) (последнюю он защитил как докторскую диссертацию) и Чтения о Богочеловечестве (1878–1881).
Осудив убийство народовольцами Александра II, Соловьев, однако, обратился к новому императору с настоятельным предложением помиловать царебийц во имя высшей, божеской справедливости. Это вызвало крайне отрицательную реакцию официальных кругов (в первую очередь К.П.Победоносцева), и, не желая подчиняться никаким и ничьим указаниям, Соловьев решил оставить преподавательскую деятельность. Лишь через восемнадцать лет, незадолго до смерти, он прочел ряд лекций в новоучрежденном Санкт-Петербургском философском обществе. Эти годы были чрезвычайно продуктивны: Соловьев занимался научно-теоретическими исследованиями в области истории и философии религии (единственном, по его убеждению, «пути к истинной философии»), опубликовал десятки публицистических и литературно-критических статей, в 1891–1900 тремя изданиями вышла его книга Стихотворения . В 1882–1888 он обращался преимущественно к религиозно-церковным вопросам, главные работы этого времени – Духовные основы жизни (1882–1884), История и будущность теократии (Исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни ) (1885–1887), Россия и вселенская церковь (La Russie et l"Eglise Universelle . Paris, 1889).
Историософские устремления мотивируют разработку Соловьевым конкретных политических проблем в трактате Великий спор и христианская политика (1883–1887) и двух выпусках (1883–1888 и 1888–1891) исследования Национальный вопрос в России (следует учитывать и то, что российская духовная цензура, оскорбленная лояльным отношением Соловьева к католичеству, категорически запретила ему затрагивать церковные вопросы). Сюда же относятся труды Китай и Европа (1890), Из философии истории (1891), Византизм и Россия (1896).
Нравственно-метафизическая подоснова подлинного, сопричастного Богу существования изучается в итоговых философских трактатах Соловьева – Смысл любви (1892–1894) и Оправдание добра (1894–1897). Здесь наиболее полно представлена его доктрина «всеединства» и «цельного знания», отраженная в учении о «мировой душе» – Софии. Средоточием эстетического учения Соловьева было прозрение художника, сообразное живой истине мироздания, т.е. религиозному откровению. Многие его собственные стихотворения, например, «Бедный друг! истомил тебя путь», «Милый друг, иль ты не видишь», «Вечно женственное» («Das Ewig-weibliche»), стали программными текстами раннего русского символизма, при том что на брюсовские сборники Русские символисты (1894–1895) Соловьев, принципиальный противник «декадентства», отозвался насмешливой рецензией и меткими пародиями. Ироническая струя вообще была сильна в его художественном творчестве, о чем свидетельствуют его шуточные стихи, эпиграммы и пьеса-буффонада Белая лилия (1893).
В конце жизни, к началу новой революционной эпохи, явственно дававшей о себе знать, принципиально оптимистическое мировоззрение Соловьева обрело тревожный призвук. Предчувствие грандиозной социальной катастрофы общемирового масштаба и ее отражение в сознании и судьбе чуткого мыслителя определяют пафос его драматических диалогов Три разговора (1899–1900), поздней эссеистики (Воскресные письма , 1897–1898) и историко-философского исследования Жизненная драма Платона (1898). Предсказания, предчувствия и обращенные в будущее соображения Соловьева отразились в политическом и поэтическом сознании последующих десятилетий; так, его стихотворная декларация Панмонголизм прямо предвещает поэму Блока Скифы .
Философско-богословский взгляд Соловьева на мир вкратце сводится к следующему. Мир лежит во зле. На земле царят грех и смерть, причем не только с момента грехопадения Адама и Евы. Мир в целом есть единый живой организм. Первоисточником мира и средоточием жизни является мировая душа, от века существующая в Боге. Она обладает свободой и может либо подчинить себя Всеединству божественного мира и стать его частью, либо по своей воле выделиться из этого единства и существовать сама по себе. Домирным и иррациональным актом она выбирает вторую возможность. Тем самым она выпадает из божественного Всеединства и материализуется в формах времени, пространства и механической причинности, поскольку существование вне Бога возможно только в этих формах. Но в мире, отныне отделенном от Бога, сохраняется тоска по возврату во Всеединство божественной жизни. Попытка этого возврата и составляет содержание мирового процесса. В природе этот процесс совершается бессознательно; человечество, достигнув достаточно высокой ступени развития, участвует в нем с сознанием происходящего. Греховную разобщенность мира и Бога преодолел Христос. Будучи абсолютно безгрешным, он в воскресении победил также и смерть. Смысл и содержание истории человечества после Христа заключается в распространении его индивидуальной победы над грехом и смертью на весь мир: человечество стремится к вселенской теократии, к полному владычеству Бога в мире. Если ему это удастся, то и природа будет вовлечена в божественное владычество, «освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим 8:21) и «будет Бог все во всем» (1 Кор 15:28).
Такой взгляд на Бога и мир, на истоки и цель всего бытия сложился у Соловьева, черпавшего из различных источников, уже в ранние годы и сохранился – в главном и существенном – до конца его жизни. Он не оставлял попыток изложить этот взгляд еще с большей ясностью и показать, какие следствия вытекают из такого миропонимания для нашей деятельности в мире. Свои усилия он называл «общим установлением христианской философии» и стремился «ввести вечное содержание христианства в новую соответствующую ему, т.е. разумную безусловно, форму». Для этого он изучал философию, богословие, историю религий. В диссертации Кризис западной философии он показывает, что западная философия благодаря Гегелю приобрела чистую, но бессодержательную форму, а теперь, в философии Шопенгауэра и Э.фон Гартмана , пытается вновь обрести содержание. Но это содержание в готовом виде уже имеется на Востоке, в его великой богословской мудрости, хотя и «в форме веры и духовного созерцания». Задача заключается в том, чтобы соединить логическое совершенство западной формы с содержательной полнотой еще бесформенных «духовных созерцаний Востока». Философия подает руку религии и положительной науке. «Достижение этой цели будет восстановлением совершенного внутреннего единства умственного мира».
В декабре 1874 Соловьев много размышлял о Софии – божественной Премудрости, личностному воплощению божественной первоосновы мира. Премудрость, живущая от вечности в Боге, после грехопадения мировой души (тварного образа нетварной Премудрости) осталась в Боге. Для Соловьева это не просто миф, София для него – предмет чувственно-сверхчувственного мистического опыта. Свою задачу отныне он видит в том, чтобы содействовать восстановлению целостности мира, объединению мировой души с небесной Софией. Это содействие не могло для него ограничиться академической и литературной сферой. Участие в осуществлении Всеединства состоит в подчинении воле Бога, играющей определяющую роль во всех областях частной и общественной жизни. Соловьев называет это «теургическим творчеством» или «христианской политикой».
Философ считал Россию и славянский мир центром и отправным пунктом вселенской теократии и он настаивал на том, что именно здесь духовная и культурная, социальная и политическая жизнь должна быть отмечена Духом Христовым. Но он все больше ощущал, насколько русская действительность не соответствует этому требованию.
Разочаровавшись в Русской православной церкви, которая в результате «безмолвного подчинения светской власти» лишилась возможности помогать государству пророческими указаниями, Соловьев стал по-другому относиться к «римскому началу», которое прежде резко осуждал (кстати, как и Достоевский, с которым его связывали дружеские отношения). В те годы Рим (понтификат Пия IX и Льва XIII) подавал пример энергии и непреклонности: церковь, казалось бы лишенная власти, выступила против «заблуждений нашего времени» (перечень их дан в Силлабусе Пия IX), против притязаний секуляризованных государств. В проекте Соловьева Россия оставалась теократией, к которой были устремлены его помыслы и чаяния, однако в соответствии с его теперешним пониманием монарх, носитель царской власти, должен был сначала преклонить колена перед верховным представителем власти священнической, перед преемником Петра на римской кафедре. В себе Соловьев видел представителя третьего руководящего сословия в теократии, сословия пророков, задача которых – указывать человечеству путь в будущее. По убеждению Соловьева, он первым делает то, что надлежит сделать русскому народу и его царю: будучи членом Восточной православной церкви, он признает преемника Петра как высшего судью в вопросах веры и как средоточие единства церкви; в пламенных словах, обращенных к папе Римскому и русскому царю, к народам Западной Европы и России и всему славянству, он требует от всего христианского мира осуществить вселенскую теократию.
Панславянски настроенный хорватский католический епископ Штроссмайер заинтересовался планами Соловьева и привлек к нему внимание Ватикана. Папа Лев XIII, распознав утопический характер планов и чаяний русского мыслителя, высказался по этому поводу сдержанно и критически. Французские иезуиты увидели в нем конвертита, т.е. человека, обратившегося в католическую веру. Но вначале они ожидали от Соловьева (поскольку он признавал папу как верховного арбитра в вопросах веры), что он отречется от своих богословских мнений, противоречащих католической догматике, и прежде всего от своего учения о Софии и о возникновения мира в результате отпадения мировой души от Бога. Соловьев вступил в ожесточенный спор с французскими иезуитами, решительно отвергая распространившиеся слухи, будто он перешел в католичество. Он и сам усомнился «в полезности и в исполнимости тех внешних замыслов, которым были отданы» его «так называемые лучшие годы». Он не только утратил веру в возможность скорого объединения Восточной и Западной церквей, сомнительным представлялся ему теперь и положительный исход мировой истории, ее плавный переход в Царство Божье. «С нарастанием жизненного опыта» он все с большей отчетливостью видел ошибочность представления, будто добро преодолевает зло как бы автоматически, в процессе постоянного совершенствования человечества, и пришел к выводу о сознательном, намеренном, иррациональном противлении добру. Символом этого противления стала для него фигура антихриста, хорошо известная из Библии и церковной традиции, но почти забытая в 19 в. В 1888 он писал: «Сейчас я рассматриваю более или менее все вещи sub specie Aeternitatis [с точки зрения вечности] или по крайней мере sub specie Antichristi venturi [в аспекте прихода антихриста]». Этот персонаж появляется в одном из последних произведений Соловьева – Краткой повести об Антихристе , вошедшей в книгу Три разговора (1899–1900).
В расколе христианства философ видел явление, противоречащее воле Христа и духу христианства. К концу жизни Соловьев был православным в своем убеждении, что православие есть чистейшая и совершеннейшая форма христианства; он был католиком, считая, что Рим является законным и традиционным центром христианского мира; и он был протестантом в своей внутренней свободе по отношению ко всем церковным институтам и в защите совершенно свободного философского и богословского исследования. Эту религиозную установку («Я так же далек от ограниченности латинской, как и от ограниченности византийской или аугсбургской, или женевской») он называл «религией Святого Духа».
Помимо поэтических произведений, философских трудов и многочисленных критических статей о творчестве Достоевского, А.Пушкина, М.Лермонтова, А.Фета, А.К.Толстого и др., а также трактатов по эстетике, Соловьеву принадлежат переводы Платона, Вергилия, Петрарки, Гофмана.
Владимир Сергеевич Соловьев - русский философ, богослов, поэт, литературный критик. Всю жизнь посвятил бескомпромиссному поиску истины и критически относился к политической и духовной жизни России, чем вызывал неприязнь у правящих кругов. Его творчество всегда было на полулегальном положении. Оставил богатое творческое наследие, не смотря на короткую жизнь, хотя по-прежнему его философские выкладки вызывают неоднозначное отношение. Кто-то считает его еретиком и ренегатом, кто-то называет ретроградом и мракобесом, а кто-то великим философом и поэтом.
Род Соловьевых - историки, философы, поэты
Владимир Сергеевич Соловьев родился 16 января 1853 года в очень известной семье. Его отец - знаменитый историк Сергей Михайлович Соловьев, автор “Истории России с древнейших времен”, многотомного фундаментального труда. В роду его матери, малороссийской дворянки Романовой, знаменитый украинский философ Григорий Сковорода. Старший брат Всеволод - известный автор исторических романов. Младшая сестра Поликсена известная поэтесса Серебряного века, писавшая под псевдонимом Allegro. Племянник и биограф Сергей Соловьев-младший, известный поэт и религиозный деятель.
Поиски истины
Окончив в 1869 году Первую московскую гимназию с золотой медалью, Соловьев поступает на физико-математический факультет Московского университета, отделение естествознания. После второго курса переходит вольнослушателем на историко-филологический факультет, сожалея, что зря изрезал огромное количество ни в чем не повинных пиявок. В 1873 году он выдерживает кандидатский экзамен в Университете, после чего поступает вольнослушателем в Московскую духовную академию.
Через год он защищает в Санкт-Петербургском университете диссертацию и получает степень магистра философии. Тема его диссертации "Кризис западной философии", сразу вызвал споры в среде ученых, историков и философов, что не помешало Соловьеву стать штатным доцентом философии родной “альма - матер”. Параллельно он читает лекции на высших женских курсах. Молодой лектор безоглядно влюбляется в красавицу Лизу Поливанову, одну из курсисток, объясняется в любви, но получает отказ.
“ Коль обманулся ты в любви,
Скорей опять влюбись,
А лучше - посох свой возьми
И странствовать пустись”
Вот такие строки переводит молодой философ и поэт из Гейне, и отправляется в путешествие, тем более что руководство Университета направляет его в Лондон для изучения в Британском музее восточной, гностической и средневековой философии.
Клеймо еретика
Будучи в Англии, Соловьев, увлекающийся спиритизмом, посещает несколько сеансов и приходит к выводу, что англичане либо шарлатаны, либо слепые фанатики, что для него одинаково неприемлемо. Внезапно у него возникает неодолимое желание посетить Египет, как было предложено ему в видении, которые посещали его с девятилетнего возраста. И Соловьев, повинуясь указаниям виденной им Софии, отправляется в Египет. По пути он посещает Францию и Италию. Зиму проводит в Каире, изучая восточную философию
Возвратившись в Россию, Соловьев увольняется из Московского университета, потому что получает назначение в комитет Министерства народного просвещения. Занимается чтением лекций. В 1880 году получает степень доктора философии. Тема его диссертации "Критика отвлеченных начал". Этот труд так же был неоднозначен и добавил Соловьеву много противников. Царская власть его тоже не жалует и даже предлагает на некоторое время запретить публичные выступления Соловьева. Но этот неугомонный человек с лицом христианского мученика не желает сидеть на одном месте. Он то собирается волонтером во время турецкой компании, то оказывается в Хорватии, то в Финляндии.
Он совершенно равнодушен к бытовым неудобствам и поэтому совершенно не следит за здоровьем, этим подрывая и так не слишком крепкий организм. Скончался Соловьев Владимир Сергеевич 31 июля 1900 г., в Подмосковье.
- В детстве он совершил абсолютно богохульную выходку - свалил на кладбище крест и стал на нем прыгать. Позднее свой поступок он объяснял появлением религиозного скепсиса. Довольно жутковатый поступок для тринадцатилетнего ребенка из высококультурной семьи.
Русский религиозный философ, поэт, публицист Философия всеединства Соловьева
представляет синтез идей западноевропейской и восточной мысли
Пытался найти гармонию между космической и социальными темами в концепции
"всеединства" и учении о Софии, а в гносеологии - в "цельном знании" Основные
произведения "Чтения о Богочеловечестве" (1877-1878), "Критика отвлеченных начал" (1880), "История и будущность теократии" (1887), "Жизненная драма Платона" (1888), "Россия и вселенская церковь" (1889), "Смысл любви" (1892-
1884), "Оправдание добра" (1897-1899), "Три разговора" (1900)
Владимир Сергеевич Соловьев родился 16 января 1853 года в семье знаменитого
историка Сергея Михайловича Соловьева Отец отличался строгостью и непререкаемым
украино-польской фамилии, приходился родственником мыслителю Григорию Сковороде
Философ гордился своим пращуром, считал, что унаследовал от него свою духовность
Всего в семье Соловьевых было двенадцать детей В юные годы ничто не выдавало в
Соловьеве будущего религиозного мыслителя Скорее, ему можно было предсказать
естественнонаучную карьеру "Я никогда потом не встречал материалиста столь
страстно убежденного Это был типический нигилист 60-х годов", - свидетельствует
его приятель
С 1864 года Владимир учился в московской 5-й гимназии Окончил он ее с золотой
медалью, и его имя занесли на гимназическую Золотую доску
В 1869 году Соловьев поступает в Московский университет, по желанию отца - на
историко-филологический факультет, но в том же году переходит на физико-
математический.
Способностями и интересом к физике и математике будущий философ не обладал,
поэтому он провалил экзамен на втором курсе Постепенно накапливалось
разочарование в естественных науках вообще " Это знание, - писал он в октябре
1871 года своей кузине Кате Романовой, в которую был влюблен, - само по себе
совершенно пустое и призрачное Достойны изучения сами по себе только
человеческая природа и жизнь, а их всего лучше можно узнать в истинно
может быть последнею целью жизни. Высшая истинная цель жизни другая -
нравственная (или религиозная), для которой и наука служит одним из средств".
В конце концов Соловьев решает покинуть физико-математическое отделение и сдать
экстерном на историко-филологическое. Свое намерение он осуществляет в 1873
году. Соловьев увлечен Спинозой, еще больше - Шопенгауэром.
В это же время он переживает неудачный любовный опыт В автобиографической
повести "На заре туманной юности" Соловьев описывает объяснение с двоюродной
сестрой Катей Романовой, на которой собирался жениться. Выслушав его страстные
слова, перемешанные с призывом идти по пути самоотрицания воли, она ответила
спокойным и твердым отказом. "Спешу заметить, что это был мой последний опыт
обращения молодых девиц на путь самоотрицания воли". До этого Соловьев пережил
мимолетный роман со своей юной тетушкой А. Петкович, которая одаряла его
поцелуями, а он приобщал ее к основам философии Шопенгауэра.
Еще до разрыва с Катей, в 1874 году, Соловьев поступает вольным слушателем в
Духовную академию. Здесь кандидата (то есть обладатель диплома) Московского
университета считают либо нигилистом, либо - религиозным фанатиком, либо -
просто сумасшедшим Кто-то пустил слух, что он хочет стать монахом. Соловьев
держится особняком, мнение окружающих его не беспокоит, он весь погружен в
философские и богословские штудии Делает уверенные шаги в стихосложении.
По своему умонастроению он близок славянофилам Впрочем, Соловьев внимательно
изучает всю историю западной философии, особенно Канта, переводит кантовские
"Пролегомены". Из печати выходит первая статья "Мифологический процесс в древнем
язычестве", воспроизводящая идеи Шеллинга и Хомякова В журнале "Православное
обозрение" появляются его историко-философские статьи, которые затем лягут в
основу его магистерской диссертации
Из современников он преклонялся перед Достоевским Писатель говорил, что он
"видел истину", философ должен был ее изложить и обосновать, чем он и занимался
И если это ему не удалось полностью, то объяснялось это краткостью отпущенных
ему дней. Соловьев был увлечен русской идеей Достоевского и посвятил ей
специальную брошюру Более того, вся жизнь его, все его творчество были
устремлены к углубленному пониманию различных сторон этой идеи
На одаренного юношу обратил внимание профессор Московского университета П
Юркевич, высоко оценивший соловьевский перевод Канта Он увидел в Соловьеве
своего преемника по кафедре философии и взял его под свое покровительство,
предложив защищать диссертацию.
Диссертация называлась "Кризис западной философии (против
позитивистов)".
Здесь впервые Владимир Соловьев сформулировал свою любимую идею всеединства, синтеза западной и восточной культур, которую пронесет через всю жизнь
"Новейшая философия, - утверждал Соловьев, - с логическим совершенством западной
формы стремится соединить полноту содержания духовных созерцаний Востока.
Опираясь, с одной стороны, на положительные науки, эта философия, с другой
стороны, подает руку религии Осуществление этого универсального синтеза науки,
философии и религии - должно быть высшею целью и последним результатом
умственного развития"
В январе 1875 года, едва отметив свое двадцатидвухлетие, Соловьев уже стоял на
кафедре Московского университета и читал вступительную лекцию к курсу истории
новейшей философии. Его покровитель Юркевич незадолго до того скончался, и в
соответствии с волей покойного его преемником стал молодой доцент. Курс был
сравнительно невелик, в его основу была положена магистерская диссертация.
Одновременно Соловьев преподавал на женских курсах Герье Курсистка Елизавета
Поливанова, с увлечением слушавшая его лекции, рассказывала: "У Соловьева
замечательные сине-серые глаза, густые темные брови, красивой формы лоб и нос,
густые довольно длинные и несколько вьющиеся волосы... Это лицо прекрасно и с
необычайно одухотворенным выражением, как будто не от мира сего, мне думается,
такие лица должны были быть у христианских мучеников". Если бы Лиза Поливанова
не была безнадежно влюблена в другого человека, она могла бы стать женой
философа Девушка произвела на Соловьева сильное впечатление. Философ добился
того, чтобы его познакомили с ней, сделал предложение, но снова получил
Вскоре он подал прошение о заграничной командировке и в июле 1875 года приступил
к изучению древних историко-философских текстов в Британском музее. Московский
университет отправил Соловьева в Англию для изучения в Британском музее
гностической и средневековой философии.
Отметим одно важное для понимания судьбы Соловьева обстоятельство он был
визионер, ему являлись видения. В возрасте девяти лет он узрел Божественную
премудрость - Софию. Уже будучи кандидатом, а затем магистром философии, он
увлекался спиритизмом, веря, но и не веря в то, что происходило во время сеансов
Когда ему явился дух покойного Юркевича, сомнения, казалось, рассеялись
полностью Но оказавшись в Лондоне и отправившись к тамошним спиритам, он
обнаружил шарлатанство. "На меня английский спиритизм, - писал он своему другу,
Произвел такое же впечатление, как на тебя французский шарлатаны, с одной
стороны, слепо верующие, - с другой, и маленькое зерно действительной магии"
Соловьев ищет истинные пути к сверхчувственному. В Британском музее, забывая
обедать, днями сидит над книгами о каббале, ведет таинственные записи.
отправляется в Египет. Осматривает местные достопримечательности В пустыне
однажды наткнулся на бедуинов, в темноте принявших его (разгуливавшего среди
песков в цилиндре) за сатану и чуть не убивших его И вскоре переживает новую
встречу с Софией Об этом речь идет не только в "Трех свиданиях", но и в
написанном стихотворении
В Каире, где Соловьев провел всю зиму, он начал писать диалог "София" Философ
беседует с самой мудростью (Софией).
Мудрость предполагает любовь. Мораль вселенской религии основана на любви.
Любовь натуральная, иными словами половая, носит сугубо личный характер.
Интеллектуальная любовь устремлена к отечеству, к человечеству, к Богу. Соловьев
считает возможным синтез двух видов любви - это абсолютная любовь, духовная
общность вселенской церкви. Последняя представляет собой и иерархическую
организацию во главе стоит папа, каждая часть света имеет своего патриарха,
затем следуют митрополиты, епископы и т. д. Святые отцы - законодатели; помимо
них Соловьев видит в обществе обширный слой производителей - ремесленников и
земледельцев. Особая роль в утопии Соловьева отведена женщинам: они -
воспитательницы. В диалоге "София" намечены контуры всех будущих поисков
Соловьева - в области философии, религии, культуры.
Вернувшись в Россию (через Сорренто, Ниццу, Париж), Соловьев обращается к
систематизации своих идей. Осенью 1876 года он читает в Московском университете
курс логики и истории философии Одновременно работает над произведением
"Философские основы цельного знания", которое намеревается защитить в качестве
докторской диссертации и публикует по частям в периодике В этой работе речь идет
о трех типах философии Два из них относятся исключительно к познавательной
способности человека - это эмпиризм и идеализм. Симпатии Соловьева принадлежат
третьему виду философии, который охватывает не только знание, но и более высокие
потенции души - нравственное и художественное чувство Соловьев называет это
"философией жизни" и "мистицизмом".
Цельное знание представляет собой синтез трех разновидностей философствования и
состоит, по мнению Соловьева, из трех частей любой традиционной системы
философии - логики, метафизики, этики Соловьев начинает с логики. И
останавливается: работа осталась незавершенной
В 1877 году в журнале "Русский вестник" Соловьев начинает публиковать новую
работу - "Критика отвлеченных начал", которую через три года защитит в качестве
докторской диссертации
Защита прошла в Петербурге без каких-либо осложнений, Соловьев стал доктором
философии. Московский университет он покинул еще в феврале 1877 года (не желая
участвовать в профессорской распре). Летом того же года отправился на театр
военных действий с Турцией в качестве корреспондента. Он приобрел даже
револьвер, пользоваться которым ему, разумеется, не пришлось: на передовую он
так и не попал.
О патриотическом подъеме, который он пережил в те дни, свидетельствует
прочитанная в Москве его публичная лекция "Три силы". Три силы, определяющие
судьбы истории, суть мусульманский Восток, западная цивилизация, славянский мир.
В первом случае все сферы человеческой деятельности находятся в состоянии
обезличенности и слитности, это мир бесчеловечного Бога. Западная цивилизация
довела до предела свободную игру частных интересов, это мир индивидуализма и
эгоизма, мир безбожного человека. Третья сила призвана преодолеть ограниченность
двух низших позиций.
"Только Славянство, в особенности Россия, осталась свободною от этих двух низших
потенций и, следовательно, может стать историческим проводником третьей. Между
тем две первые силы совершили круг своего проявления и привели народы, им
подвластные, к духовной смерти и разложению Итак, повторяю, или это есть конец
истории, или неизбежное обнаружение третьей всецелой силы, единственным
носителем которой может быть Славянство и народ русский".
В начале 1878 года он читает цикл лекций по философии религии, который при
публикации получает название "Лекции о богочеловечестве". Лекции имели большой
успех, вся образованная столица съезжалась "на Соловьева". По свидетельству
Достоевского, чтения посещались "чуть ли не тысячною толпою". Бывал на них и Лев
Толстой. С Достоевским Соловьев подружится (они вместе совершат поездку в Оптину
пустынь), отношения с Толстым останутся прохладными.
В "Чтениях..." Соловьев уже одинаково критически смотрит и на западное, и на
восточное христианство. На католицизм он нападает по-прежнему, но признает и
заслуги этой религии: Запад выпестовал идею индивидуальности, воплотившуюся в
образе "богочеловека" Восток создал образ "челове-кобога", олицетворение
универсализма. Задача состоит в том, чтобы свести воедино оба христианских
принципа, "...и вследствие этого свободного сочетания породить духовное
человечество". Идея синтеза неизменно владеет умом Соловьева, раньше он
отстаивал ее в философии, теперь он переносит ее на религиозные дела, которые в
ближайшем будущем поглотят его целиком.
В "Чтениях..." концепция всеединства развернута в космических масштабах.
Космогонический процесс ведет, по Соловьеву, к слиянию Бога и отпавшего от него
мира. Астральная эпоха, когда материя концентрируется в звездных телах,
сменяется органической, завершением которой выступает человек. "В человеке
мировая душа впервые соединяется с божественным Логосом в сознании как чистой
форме всеединства". Человек становится посредником между Богом и миром,
устроителем и организатором Вселенной
Соловьев преподает в Петербургском университете. После защиты докторской он
имеет право на профессуру, но его по-прежнему держат в приват-доцентах. Вскоре
он отказывается от академической деятельности (так и не став профессором) -
после того, как он выступил в защиту цареубийц, однако отнюдь не вследствие
этого. Когда заканчивался судебный процесс, Соловьев в публичной лекции
обратился к Александру III с призывом помиловать участников покушения на его
отца. Судя по сохранившейся записи, в словах Соловьева содержалась и
определенная угроза. " .если государственная власть
отрицается от христианского начала и вступает на кровавый путь, мы выйдем,
отстранимся, отречемся от нее"
На следующий день его пригласили к градоначальнику и потребовали объяснений.
Дело приняло серьезный оборот, доложили царю Государь распорядился сделать
философу внушение и велел ему некоторое время воздержаться от публичных
выступлений Из университета его не гнали По-видимому, его уход был связан с
нежеланием продолжать педагогическую деятельность, которую он весьма не любил
из-за низкого уровня преподавания философии, обязательного расписания лекций...
Он переезжает в Москву
В Петербурге жил в гостинице, в Москве - у матери (отец умер в 1879 году)
После возвращения из Египта Вл. Соловьев познакомился с С А Толстой и ее
племянницей Софьей Петровной Хитрово. К замужней Хитрово Соловьев питал
серьезные чувства и готов был на ней жениться. Но она, весьма ласково
относившаяся к Соловьеву, тем не менее отказывала ему во взаимности, не желая
разводиться со своим мужем Любовь эта продолжалась более десяти лет, но так и не
дошла до бракосочетания, хотя Соловьев был постоянным гостем Толстой и Хитрово в
их имении Пустынька под Петербургом и в имении Красный Рог под Брянском.
Кажется, надежды на брак с нею Соловьев переживал больше всего весной 1883 года.
Когда Вл. Соловьев получал письмо от Софьи Петровны, он читал его с паузами, по
нескольку слов. "Чего ж тут непонятного! - говорил он - Если б я прочел все
сразу, впереди не было бы никакого утешения, а так я длю блаженство. Ну а с
другой стороны, это учит и самообладанию"
В 1887 году роман, по-видимому, пришел к печальному концу, насколько можно
судить по трем стихотворениям этого года "Безрадостной любви развязка
заболевать, страдал хронической бессонницей, от которой он не мог найти никаких
средств, и по ночам в уме своем мучительно расставался с образом любимой
Но вернемся в год 1883-й, когда Соловьев публикует небольшую, но крайне важную
для понимания концепции всеединства статью "На пути к истинной философии"
Анализируя взгляды одного из учеников Шопенгауэра, он формулирует свою основную
идею: "Ни чистого вещества, состоящего в одном протяжении, ни чистого духа,
состоящего в одном мышлении, на самом деле не существует.. Вся наша
действительность, мы сами и тот мир, в котором мы живем, одинаково далеки и от
чистой мысли и от чистого механизма. Весь действительный мир состоит в
постоянном взаимоотношении и непрерывном внутреннем взаимодействии идеальной и
материальной природы"
Начинается новый этап в творчестве Соловьева, когда он обращается целиком к
проблемам религии Объединение церквей - православной и католической - такова, по
его мнению, насущная задача В славянофильской газете "Русь", издававшейся Иваном
Аксаковым, Соловьев публикует работу "Великий спор и христианская политика", где
ставит вопрос о восстановлении церковного единства Соловьев пишет. "В день
падения Константинополя в виду наступающих турецких войск последним свободным
заявлением
греков был клич" "Лучше рабство мусульманам, чем соглашение с латинянами".
Приводим это не для укора несчастным грекам"
"Русь" печатает возмущенные письма читателей Соловьева обвиняют в
антипатриотизме, в забвении русских интересов, кто-то пустил слух, что он принял
католичество.
Соловьев задумывает трехтомный труд о защите католицизма, но по разным причинам
вышли только труды "История и будущность теократии" (1885- 1887) и "Россия и
вселенская церковь", написанная и изданная в Париже на французском языке в 1888
году Двумя годами раньше Соловьев совершил поездку в Хорватию. Тамошний
католический епископ Штроссмайер, узнав об идеях Соловьева, пригласил его в
Зафеб (в этом городе и ныне в память о визите русского философа есть улица
Соловьева). Здесь Соловьев в виде письма к Штроссмайеру создает своего рода
меморандум об объединении церквей Он попал в руки папы Льва XIII и заслужил его
Русское духовенство и славянофилы возмущены Соловьевым. Его произведения на
религиозные темы запрещены в России Но и за границей он не получает поддержки.
Иные католики видят в нем еретика, ему приходится защищать от их нападок
православную церковь.
Разочарованный, одинокий возвращается Соловьев из Франции на родину. Включившись
в дискуссию о судьбах русского народа, Соловьев выступает против двух крайних
позиций - "крепостников" и "народопоклонников"
Соловьеву пришлось полемизировать с новым поколением славянофилов - Данилевским
и Страховым. "Россия и Европа" первого и "Борьба с Западом в нашей литературе"
второго были неприемлемы для Соловьева, так как противоречили его идее синтеза
культур. Но несправедливо было бы упрекать философа в отречении от родины и
измене ей Не случайно свою мысль о единении христианских народов он изложил в
брошюре, названной "Русская идея"
"Русский народ - народ христианский, и, следовательно, чтобы познать истинную
русскую идею, нельзя ставить вопроса, что сделает Россия через себя и для себя,
но что она должна сделать во имя христианского начала, признаваемого ею, и во
благо всего христианского мира, частью которого она предполагается". И еще раз
Соловьев настойчиво подчеркивает: "Русская идея не может заключаться в отречении
от нашего крещения Русская идея, исторический долг России требует от нас
признания нашей неразрывной связи с вселенским семейством Христа"
Вот сформулированная в споре со Страховым национальная профамма Соловьева. "1.
Народность есть положительная сила, и всякий народ имеет право на независимое
(от других народов) существование и свободное развитие своих национальных
особенностей 2 Народность есть самый важный фактор природно-человеческой жизни,
и развитие национального самосознания есть великий успех в истории человечества"
утверждению себя за счет других народов В профамме Соловьева нет никакого
"преклонения перед Западом", он ценит и любит родное, русское, протестуя лишь
против национального эгоизма, который губителен, как любой другой.
Статья "Красота в природе" (1889) открывает новый период в творчестве Соловьева
В ней он рассматривает главные проблемы эстетики
"Красота спасет мир", - говорит он, приписывая афоризм Достоевскому Для
Соловьева красота - выражение "положительного всеединства", некая первосущность,
определяющая структуру бытия Философ определяет красоту как объективное
воплощение идеи организации
Принимая тезис об объективности прекрасного, Соловьев отверг, однако, мысль о
превосходстве природной красоты над той, что создает художник Красота природы,
отмечает Соловьев, воплощает идею лишь внешним, поверхностным образом, задача
искусства объективировать внутреннюю красоту Природа лишена нравственного
начала, искусство должно одухотворить природу
В начале 1880-х годов он познакомился с идеями Николая Федорова Преодоление
смерти, возвращение к жизни всех умерших, завоевание космоса для удовлетворения
их жизненных нужд - таковы главные пункты федоровского "общего дела"
Соловьев пишет Федорову, что "со времени появления христианства Ваш "проект"
есть первое движение христианства по пути Христову Я со своей стороны могу
только признать Вас своим учителем и отцом духовным"
Позднее Соловьев разошелся с Федоровым по двум положениям Во-первых, он считал
нецелесообразным возрождать человечество "на ступени каннибализма", то есть
возвращать жизнь тем, кто ее недостоин Во-вторых, Соловьев считал, что
воскрешение должно иметь "религиозный, а не научный характер" Соловьев
интерпретировал утопию Федорова как требование духовного обновления Именно о
духовном обновлении он и говорил в своей лекции, которая называлась "О причинах
упадка средневекового миросозерцания"
"Средневековым миросозерцанием" он назвал западный индивидуализм, сюда он отнес
идею "личного спасения" Спасаться надо не отдельными делами того или иного
человека, а одним общим делом объединенного человечества Соловьев призывал
осознать христианство как общее дело человечества Беда современной религии в
пренебрежении материальным началом Именно поэтому материальный прогресс - дело
вполне христианское - осуществлялся неверующими К верующим и неверующим обращает
Соловьев призыв осуществить свою солидарность с матерью-землею, спасти ее от
омертвения, чтобы спасти и себя от смерти
Лекция Соловьева вызвала скандал Либералы увидели в ней отречение от свободы
индивидуальности "Хочет спасать гуртом, не поодиночке, как доселе" - мнение
историка Ключевского Консерваторы толковали выступление Соловьева как глумление
над православием, требовали выслать философа за границу, началась травля в
Соловьев отбивался, как мог В работе "Смысл любви" (1892-1894) высокое духовное
чувство, объединяющее людей, предстает как вполне земное, телесное, порожденное
"матерью-землею"
Но эта внутренняя и внешняя духовность удивительным образом совмещались у него с
веселым нравом, с постоянной шутливостью, с любовью к
своим и чужим анекдотам, с шуточными произведениями, занимающими далеко не
последнее место в сборнике его стихотворений
Одевался он во что попало и по забывчивости даже выходил на улицу в красном
одеяле, которым укрывался ночью Философ часто имел при себе палку с оленьими
рогами, принадлежавшую раньше А К Толстому и подаренную Вл Соловьеву вдовой
поэта С А Толстой От него всегда пахло скипидаром, так как это был его любимый
запах Он не любил и не знал изобразительных искусств, музыки и театра, но зато
страстно любил стихи Кроме того, он любил шахматы
О знаменитом соловьевском смехе рассуждали многие С М Соловьев дает даже нечто
вроде приблизительной общей формулы этого смеха "Много писали о смехе Вл
Соловьева Некоторые находили в этом смехе что-то истерическое, жуткое,
надорванное Это неверно Смех В С был или здоровый олимпийский хохот неистового
младенца, или мефистофелевский смешок хе-хе, или и то и другое вместе"
Безалаберность и странничество - типичные черты Вл Соловьева Но отношение Вл
Соловьева к людям было теплое и сострадательное
Соловьев опять влюблен Опять замужняя женщина с детьми Опять София - Софья
Михайловна Мартынова Он познакомился с ней в конце 1891 года В том же году в его
жизни происходит еще одно значительное событие он становится редактором
философского раздела энциклопедии Брокгауза-Ефрона Среди множества написанных
для энциклопедии статей есть и "Любовь" В этой статье Соловьев определяет любовь
как "влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного
восполнения жизни" Из обоюдности отношений он выводит три вида любви Во-первых,
нисходящая любовь, которая дает больше, нежели получает Во-вторых, восходящая
любовь, когда получают больше, чем дают В-третьих, когда то и другое
уравновешено
В первом случае - это родительская любовь, она основана на жалости и
сострадании, включает в себя заботу сильных о слабых, старших о младших,
перерастая родственные отношения, она создает отечество Второй случай - любовь
детей к родителям, она покоится на чувстве благодарности и благоговения, за
пределами семьи она рождает представление о духовных ценностях, Боге, религии
Полнота жизненной взаимности достигается в половой любви, эмоциональную основу
этого третьего вида любви создают жалость и благоговение в соединении с чувством
Смысл любви - создание нового человека Это следует понимать и в переносном
смысле - как рождение нового духовного облика, и в прямом - как продолжение
человеческого рода Любовь выступает как фактор, преобразующий Вселенную
Вторую половину 1893 года Соловьев проводит за границей - Швеция, Шотландия,
Франция Вернувшись на родину, приступает к созданию главного своего труда -
"Оправдание добра" Взгляд на структуру философии оста ется прежним - этика,
гносеология, эстетика, но исходные принципы претерпели изменения За
"Оправданием добра" должен был последовать остав шийся ненаписанным труд
"Оправдание истины" (три фрагмента, объединенные общим заголовком "Теоретическая
философия" - заготовки этого тру
да) Есть свидетельства, что Соловьев думал о создании "Оправдания красоты", но
здесь не было и заготовок
Чувство стыда отличает человека от животных, говорит Соловьев в "Оправдании
добра" Стыд, жалость, благоговение - вот три элементарных переживания, из
которых возникает нравственность Из этих трех переживаний выводит Соловьев все
богатство духовной жизни человека
В работе "Жизненная драма Платона" (1898) философ возвращается к теме любви Он
видит у любви пять возможных путей - два ложных и три истинных Первый путь любви
- "адский" Соловьев не хочет о нем говорить (подразумевается, видимо,
мастурбация, которая в те годы считалась губительной для организма) Второй
ложный путь - животный, неразборчивое удовлетворение полового влечения Третий
путь (первый из истинных) - брак, человек в нем "бракует свою непосредственную
животность и принимает, берет норму разума Без этого великого учреждения, как
без хлеба и вина, без огня, без философии, человечество могло бы, конечно,
существовать, но недостойным человека образом - обычаем звериным" Четвертый путь
Аскетизм, умерщвление плоти, ангельское бытие Но ангел с христианской точки
зрения ниже человека, поэтому монашество, хотя и подвиг, но не высший для
человека Пятый, высший путь любви - божественная любовь, когда на первом плане
предстает не пол человека, не его половина, а целостный человек, в соединении
мужского и женского начала Человек становится в этом случае "сверхчеловеком",
"богочеловеком", именно здесь решается главная задача любви - увековечить
любимое, спасти от смерти и тлена
Об этом виде любви Соловьев говорит в другой работе ("Россия и вселенская
церковь", 1890), что это та сила, которая выводит нас внутренне из границ нашего
данного существования "Эта любовь низводит благодать Божию на земную природу и
празднует победу не только над нравственным злом, но и над его физическими
последствиями - болезнью и смертью"
Работа "Идея сверхчеловека" (1899) переводит разговор из области высшей любви в
естественнонаучную сферу
Первое, что сделает человека сверхчеловеком, - победа над смертью Соловьев ждет
от науки индивидуального бессмертия Философия любви перерастает здесь в
философию беспредельного прогресса человечества
В "Краткой повести об Антихристе", венчающей его последнее крупное произведение
"Три разговора" (1900), Соловьев обстоятельно, языком газетного репортажа
повествует о завоевании Европы желтой расой Россия при этом гибнет, но раз и
навсегда Европа освобождается от нового монгольского нашествия уже без участия
русских Возникает мировая империя во главе с Антихристом и со столицей в
Иерусалиме Последний акт мировой трагедии - столкновение разноплеменного
языческого войска Антихриста с армией Израиля Первоначально израильтяне
поддерживали Антихриста, полагая, что он стремится установить их мировое
владычество, но случайно узнав, что он не обрезан, взбунтовались против него
Войско Антихриста проваливается в тартарары, а иудеям является распятый Христос
"в царском одеянии", и они братаются с христианами Мертвые воскресают и
воцаряются с Христом на тысячу лет
Во всей этой истории есть элемент иронии (и даже пародии) Соловьев
выступает против всех видов мессианства Причем главный объект критики -
толстовство, толстовское учение о непротивлении злу насилием
И все же предчувствие катастрофы не покидало мыслителя После "Трех разговоров"
посмертно вышла небольшая заметка "По поводу последних событий" - своего рода
духовное завещание философа "Историческая драма сыграна, и остался еще один
эпилог, который, впрочем, как у Ибсена может растянуться на пять актов Но
В 1896 году умер муж Софьи Петровны Хитрово Соловьев, переживший перед этим
увлечение С М Мартыновой, сохранил теплое чувство и к Софье Петровне Он сделал
ей предложение, но получил отказ Они остались друзьями, и Соловьев, не
изменивший своим бродячим привычкам, часто гостил в
ее имении
Весной 1898 года Соловьев неожиданно отправляется в Египет Его путь лежит через
Константинополь В море его мучают галлюцинации Войдя однажды в каюту, Соловьев
увидел мохнатое чудовище Дело было на Пасху, и Соловьев решительно заявил
дьяволу "А ты знаешь, что Христос воскрес"?" С криком "Воскрес-то он воскрес, а
тебя я все-таки доканаю", черт бросился на Соловьева Философа нашли без чувств
на полу каюты В Петербурге ему пришлось обратиться к психиатру
Соловьев планировал из Египта поехать в Палестину Денег, однако, не хватило
следующего года он побывал на Ривьере, затем в Швейцарии Некоторое время прожив
в Петербурге, Соловьев приезжает в Москву Осенью возвращается в Петербург
Здоровье его слабеет, он часто прибегает к алкоголю, чтобы как-то взбодрить себя
Работает по-прежнему много Будучи не в силах отвечать на поступающую к нему
корреспонденцию, он просит через газету "Новое время" понять и пощадить его
Одновременно сообщает о своих планах "1) перевод Платона с этюдами о нем, 2)
теоретическая философия, 3) эстетика, 4) эстетический разбор Пушкина, 5)
библейская философия с переводом и толкованием Библии"
За немногими исключениями (Платон, статья о Пушкине) планы остались
невыполненными Лето 1900 года застало его в имении С П Хитрово Пус-тынька В июне
он уже был в Москве, намереваясь затем посетить сестру в Калужской губернии и
друга в Тамбовской В Москве ему стало плохо, с трудом добрался он до имения
князя Е Н Трубецкого Узкое Здесь, проболев две недели (диагноз - полнейшее
1900 года Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря рядом с могилой
( - ), крупнейший русский религиозный философ, поэт, публицист.Дед его по отцу был священник. Соловьев рассказывал С. М. Мартыновой, что перед смертью дед ввел его в алтарь и перед престолом благословил на служение церкви.
Детство. Первое явление Софии
"...Лампадки перед иконами; строгое исполнение обрядов; посещение церкви по воскресеньям; чтение Житий Святых; русские стихи и сказки – таковы ранние впечатления его детства.<...> Начитавшись Житий Святых, мальчик воображал себя аскетом в пустыне, ночью сбрасывал с себя одеяло и мерз «во славу Божию» ", - так описывает К.В. Мочульский религиозную жизнь в семье С.М. Соловьева.
Учеба в гимназии. Религиозный кризис
В 13 лет он признается Н. И. Карееву , что не верит больше в мощи. В 14 лет перестает ходить в церковь; в течение четырех лет предается самому крайнему отрицанию, самому яростному атеизму. Он писал впоследствии (в 1896 году): «Будучи с детства занят религиозными предметами, я в возрасте от 14 до 18 лет прошел через различные фазы теоретического и практического отрицания ».
Студенческие годы. Философские искания. Религиозное обращение
По окончании с золотой медалью гимназии в Соловьев поступил на физико-математический факультет Московского университета, по отделению естественных наук.
На лекции он ходил редко и связи со студентами не поддерживал. «Соловьев как студент не существовал, – вспоминал впоследствии его сокурсник Н. И. Кареев, – и товарищей по университету у него не было ».
В это же время он познакомился со страстным спиритом А. Н. Аксаковым и на некоторое время превратился в «пишущего медиума». Впоследствии он увлекся оккультизмом и теософией .
К 16-ти годам он уже начинает понимать несостоятельность материализма и ищет более цельного мировоззрения. В его философском развитии решающая роль принадлежит Спинозе .
Молодой философ окончательно освобождается от догматизма и через кантовскую гносеологию приходит к заключению, что знание не противоречит вере и что наука совместима с религией. Изучение Канта было для Соловьева школой философской дисциплины мысли, но теория познания, формально разрешив ему искать Бога, не могла этих исканий удовлетворить. Бог Канта был не живым Богом, а отвлеченным понятием, «постулатом практического разума». И Соловьев стремительно «влюбился» в Шопенгауэра . У него он нашел, по словам Лопатина, "удовлетворение никогда не умолкавшей в нем религиозной потребности, религиозное понимание и религиозное отношение к жизни". Шопенгауэр открыл ему глаза: эта правда – нирвана . На некоторое время Соловьев становится буддистом и со страстью отдается изучению восточных религий.
Затем новые искания. Соловьев изучает системы немецких идеалистов: Фихте , Шеллинга , Гегеля . Гегелем он был отравлен на всю жизнь, сам не замечая этого .
Наконец, Соловьев знакомится с позитивизмом Огюста Конта . В нем видит он завершение всей западной философии. Отказ от познания сущности бытия, ограничение области знания миром явлений, – вот чем, по его мнению, заканчивается многовековое развитие европейской мысли.
Занятия естествознанием и философией приводят Соловьева к пессимистическому выводу: ни опытное знание, ни отвлеченная мысль не способны удовлетворить метафизическим запросам человеческого духа.
Он пришел к сознанию, что "истинная жизнь" открывается в христианстве и стал "пламенно-верующим христианином".
Этот внутренний перелом выразился в том, что в году, с 3-го курса физико-математического факультета, он перешел в вольнослушающие историко-филологического факультета и в июне года сдает кандидатский экзамен.
И снова Соловьев-христианин идет по пути, ведущему к прелести . В мае года он едет в Харьков и в вагоне случайно знакомится с молодой дамой, испытывает вспышку страсти, а затем мистический опыт ("теперь только я понял, что есть Бог в человеке" ).
"Несчастный юноша Соловьев! - восклицает проф. И.М. Андреев - Никто не сказал ему, что за поэтической, благоуханной и лучезарной романтической эротикой скрывался темный и смрадный лик сатаны! " И добавляет: "Соловьев, став христианином, не пришел в Православную Церковь ".
Душевная борьба, происходившая в это время в Соловьеве, отражалась и на его физическом состоянии. Он жалуется в письмах на "невралгическое расстройство", избегает общества, ведет «отшельническую жизнь»: мало посещает лекции; работает, запершись у себя в монастырской гостинице. Для «понимания» христианства ему необходимо было изучить историю древних религий, восточных и западных отцов церкви.
В предисловии автор определяет свое понимание «отвлеченных начал»: «Это суть частные идеи (особые стороны и элементы всеединой идеи), которые, будучи отвлекаемы от целого и утверждаемы в своей исключительности, теряют свой истинный характер и повергают мир человеческий в то состояние умственного разлада, в котором он доселе находится ». Этим "отвлеченным началам" Соловьев противополагал идею "положительного всеединства" в жизни, знании и творчестве.
После получения докторской степени Соловьев читал лекции в Петербургском Университете и на Бестужевских курсах в качестве приват-доцента.
Перелом в жизни: речь о смертной казни
26 и 28 марта Соловьев прочитал две лекции в зале Кредитного общества. Вторая – на тему: «Критика современного просвещения и кризис мирового процесса» – сыграла решающую роль в его судьбе. В ней Соловьев высказал мысль, что император должен проникнуться христианским началом жалости к безумным злодеям и простить их.
После прочтения лекции петербургский градоначальник хотел сурово его наказать. Министр внутренних дел - М. Т. Лорис-Меликов написал Александру III докладную записку, в которой указывал на нецелесообразность наказания Владимира Соловьева ввиду его всем известной глубокой религиозности и ввиду того, что он сын крупнейшего русского историка, бывшего ректора Московского университета. Александр III счел Владимира Соловьева «чистейшим психопатом», удивляясь, откуда у "милейшего" его отца, С. М. Соловьева, такой сын, которого К. П. Победоносцев именовал "безумным". И дело осталось без серьезных последствий.
В 1885 году Соловьев переписывается с католическим епископом Штросмайером, который "благословляет" его на служение делу "соединения Церквей". "От этого соединения, -пишет Соловьев, - зависят судьбы России, славянства и всего мира ". Он считает, что хранительницей Вселенской идеи является именно католическая церковь .
Воспоминания современников, характеристики
"Соловьев был необычайно сложной и богатой натурой; он шел по разным путям со свободой, часто граничившей с своеволием, постоянно менялся, то медленно, то резко и неожиданно. Казалось, что его подлинное лицо никогда и ни для кого не открыто. <...> ...Дисгармония идет из глубины, она была в самой натуре Соловьева, во всем его творчестве, терзала его всю жизнь. Он не умел найти настоящего языка для своего мистического опыта, так как до конца жизни не доверял ему. "
