Повесть о новгородском белом клобуке краткое содержание. Повесть о белом клобуке. Повесть о новгородском белом клобуке

Повесть о новгородском белом клобуке
Послание Дмитрия Грека толмача новгородскому Архиепископу Геннадию

Читать книгу Повесть о новгородском белом клобуке онлайн

Настоятелю пречестной и великой, святой соборной и апостольской церкви Софии, премудрости Божьей, господину преосвященному архиепископу великого Новгорода и Пскова, владыке Геннадию слуга твоего святейшества Митя Малый челом бьет. По твоему святейшему благословению и по молитвам твоим достиг я великого города Рима в полном здравии и по твоему святейшему повелению в римских летописных книгах с трудом смог найти сказание о белом клобуке, потому что, боясь позора, там его очень скрывают. И вот поведаю тебе, как я нашел сказание об этом.

Прежде всего подольстился я к книгохранителю церкви римской по имени Яков и многими дарами его одарил. Книгохранитель же тот, видя любезное мое отношение, большое гостеприимство оказал мне многим угощеньем и питием. И часто приходил я к нему и в доме его с ним ужинал. И вот когда однажды пришел я к нему, по обычаю, ужинать, он с удовольствием встретил меня и, взяв меня за руку ввел в свой дом. И тогда я ужинал с ним, расхваливая ему нашу греческую веру, а еще говорил ему о Российской земле, о вере и о благосостоянии и о чудотворцах, которые в Русской земле воссияли многочисленными пророчествами и чудесами. А потом и поведал ему рассказ весьма удивительный о том белом клобуке, которой ты, святитель великого Новгорода, на главе своей носишь. И книгохранитель, как только услышал от меня все это, горько вздохнул и сказал: "От древнейших и самых надежных мужей у нас такая же повесть ходила об этом когда-то, будто клобук этот белый честной, о котором ты говоришь, создан был в этом великом городе Риме царем Константином и в знак почета римскому папе Селивестру дан был носить на главе. Но за многие наши грехи, сотворенные в Риме, этот клобук переслали в Константинополь к патриарху. Патриарх же послал его в Русскую землю в великий Новгород".

Я спросил: "Записано ли все это?" Он же ответил: "Есть изложение новое, а древнего нет". И я в подробностях, но осторожно начал его расспрашивать, чтобы сказал он мне истину всю, об этом белом клобуке известную. И книгохранитель тот, долго со мною ужиная с большим удовольствием, увидел, насколько мне важно все то, о чем я прошу, и поведал мне эту повесть.

"Многие из нас, - так он начал, - разные слышали рассказы об этом в городе, но одни говорят одно, а другие - другое, истины же не знал никто, поскольку из зависти к православным прежние властители города все об этом написанное уничтожили. Однако много лет спустя, после того как турки овладели царствующим градом, некие благочестивые мужи из Царьграда взяли множество греческих книг, желая греческую веру сохранить от безбожных турок, и отправились в Рим морем. Наши же католики, люди суетные и очень усердные в философской науке, долгое время хотели ознакомиться с писаниями восточных учителей, но раньше греческие цари не позволяли им этого из-за их отступничества от православия. А тут воспользовались случаем и привезенные из Греции книги на свой латинский язык перевели, сами же греческие книги сожгли в огне. И о белом клобуке, о котором ты вопрошаешь, также рассказ из греческих книг в латинские книги заново был переписан, потому что прежде того из-за позора в латинских книгах не было сказания о белом клобуке. Да и теперь очень его скрывают".

Я же, услышав от книгохранителя все это, еще сильней разгорелся желанием прочесть и с горячею просьбой припадал к коленам его, чтобы дал мне об этом записи. И великими мольбами едва упросил его, и тайком переписал все доподлинно, а еще и Восьмичастную книгу, и Круг миротворный. И все это переслал тебе с московским купцом с Фомою с Саревым. Пребывай же, господин, спасаясь и здравствуя во Христе, и нас в святых своих молитвах не позабудь, как и прежде.

Из римской истории сообщение краткое об удивительных повелениях царских,

О чине святительском, из части жития благоверного царя Константина Римского о сотворении белого клобука,

А также откуда и как его впервые восприняли архиепископы великого Новгорода,

Что носили его на своих головах, в отличие от прочих иерархов,

Здесь обо всем этом доподлинное известие содержится.

По смерти нечестивого царя Максентия прекратились гонения на христиан, и настало полное спокойствие. Люди же, жившие около Рима, хотя и были неверием одержимы, но весельем и радостью отметили великое это событие в граде своем, приняли на царство с похвалами великого и славного Константина, называя его спасителем и благодетелем. И сам готовый на благое, царь Константин принял скипетр Римского царства, и его повелением все как должно быть стало и в светской и в церковной власти. А тем, кто пребывал в христианской вере, повелел он жить без гонений, и христиане, благодеяние это видя, тем более радовались и, веселясь, праздновали победу, всесильного Бога непрестанно славя и царя Константина также безумолчно величая. Православную же веру Господа нашего Исуса Христа в Риме сохранял и укреплял тогда блаженный Селивестр, христианский епископ; с малочисленными сподвижниками и в притеснениях находился он тогда и поучал своих последователей веровать в Господа нашего Исуса Христа, но делал он это втайне, а не открыто - из опасения преследований от вер иудейской и языческой, потому что царь Константин тогда и сам прилежал языческой вере: идолам поклонялся.

На третий год его царствования блаженный Селивестр, папа римский, крестил одного из приближенных царя, по имени Изумфер, и успешно наставил того веровать в Господа нашего Исуса Христа. И был в Риме некто Замбрия, еврей и колдун, всеми любимый, с которым впоследствии блаженный Селивестр великое сотворил чудо, о чем, впрочем, скажем в другом месте. И этот вот Замбрия не мог видеть христианской веры и собрал, призывая, язычников и евреев. Пришли они все к царю и сказали: "Господин всевластный царь! Города этого христианский епископ Селивестр, понося нас и укоряя непотребною речью, успешно меж тем проповедует о каком-то Распятом, а наших славных и великих богов поносит и объявляет недостойными почитания. И твоего Изумфера-вельможу своими речами прельстил и склонил его к вере в Распятого. И этим принес нам недоумение и печаль великую. А тем временем то же излагает и твоему величеству, желая и тебя прельстить верой в Распятого, как это случилось уже с Изумфером. Так вот, об этом злодее мы и слышать не можем и умоляем тебя, великий царь, лишь повели нам, и мы уничтожим его". Царь же, это узнав, страшно разгневался на епископа из-за Изумфера и хотел схватить его и затворить в темницу, а прочих христиан разогнать. И Селивестр, лишь прослышал о царском гневе, испугался и бежал и скрылся на какой-то горе, чтобы Бог сохранил его для полезных дел. И пребывал, скрываясь, долгое время.

Но Создатель всей твари Господь наш Исус Христос не силой склонял человеческий род к спасению, но по желанию, и как Он всегда деянием в разум вводит, так Он и тут пожелал прославить угодника. И вот на седьмой год своего царствования впал царь в слоновую проказу, покрылся язвами по всему телу и в струпьях лежал, едва дыша. И многие чародеи и колдуны приходили не только из римлян, но даже и персы, но ни в чем не преуспели. И тогда решились на страшное и чуть не подвигли на это царя лукавые те, сказав: "Следует в Капитолии римском поставить купель и наполнить ее чистою кровью только что рожденных младенцев-мальчиков и этою горячей кровью тебе омыться, тогда ты поправишься; тела же этих младенцев дать в жертву богам". Царь повелел поскорее это исполнить, и из всей римской области принесли три тысячи младенцев-мальчиков. И в назначенный день, когда пошел царь с теми колдунами в Капитолий, чтоб в младенческой крови омыться, как только жрецы были готовы заклать детей, вдруг раздались страшные стоны и беспрестанные крики. Услышав их, царь ужаснулся и стал точно вкопанный и увидел множество простоволосых женщин, которые стояли, и кричали, и плакали, и стонали громкими голосами. И вопросил царь идущих с ним, кто эти женщины и в чем причина их плача. И ответили ему, что по случаю заклания этих детей плачут то матери их. И проникся царь жалостью, и, вздохнув от глубины сердца, начал плакать громко и говорить: "Лучше мне самому умереть во спасение этих детей, чем им быть убитыми". И, так сказав, воротился в покои свои и не только повелел вернуть матерям детей, но и, дарами почтив, отпустил. А женщины те соединились с детьми своими в великой радости.

Когда же тот день миновал и наступило ночное безмолвие, явились царю во сне святые апостолы Петр и Павел, так говоря: "Так как ты не захотел согрешить и кровь неповинных пролить погнушался, то от Христа, Бога нашего, посланы мы дать тебе способ спастись, и посредством него ты получишь здоровье. Выслушай же наше приказание и исполни то, что тебе повелеваем. Так как этого града епископ Селивестр, избегая твоих преследований, в ущельях казенных скрывается на горе Саренте, то, его призвав, с почетом вели явиться к тебе. Именно он и покажет тебе купель спасения, в которой омывшись, всю скверну струпьев своих очистишь, и станешь здоровым, и вечной жизни сподобишься благодаря той жизни, что даровал ты неоскверненным младенцам. И когда от святителя ты эту благодать примешь, воздай ему даром почетным, и пусть во вселенной всей православные церкви по твоему повелению обновятся священною красотою, и да восславится в них имя великаго Бога и Спаса нашего Исуса Христа, и службой во славу Его пусть украсятся".

Повесть о белом клобуке

«Повесть о белом клобуке» («Повесть о новгородском белом клобуке») - памятник древнерусской литературы XV-XVI вв., сочинение о чудесном появлении на Руси белого клобука, мистического символа «Третьего Рима».

Некоторые исследователи считают, что краткая редакция «Повести о новгородском белом клобуке» была создана в 1550-х гг, а полная между 1589 и 1601 годами . «Повесть о белом клобуке» получила широчайшее распространение в рукописной традиции XVI-XVIII вв. - известно около 300 рукописных списков. Особенной популярностью она пользовалась в старообрядческой среде.

Повесть рассказывает, что царю Константину явились во сне святые апостолы Пётр и Павел и показали ему форму, по которой должен быть сшит белый клобук папе в знак его церковного главенства; Константин велел сшить клобук и возложил его на голову папе Сильвестру , после чего, не желая царствовать в том же месте, где правит наместник Божий, он перенес свою столицу из Рима в Константинополь.

Преемники Сильвестра забыли благочестивую жизнь и не почитали клобука, за что они должны были этот символ своей власти переслать в Константинополь. Но тогда патриарху явился ночью «юноша светлый» и велел отправить клобук в Великий Новгород, «и да будет там носим на главе Василия архиепископа»; с тех пор «утвердися белый клобук на главах святых архиепископ Великого Новгорода».

Историческое влияние

В году Московский поместный Собор принял уложение о праве московского митрополита носить белый клобук. После установления в году в России патриаршества, белый клобук стали носить патриархи московские. В году повесть подверглась осуждению Большого Московского собора как «лживая и неправая», написанная «от ветра главы своея» Дмитрием Толмачом (разные специалисты понимают под этим именем или Дмитрия Траханиота , или Дмитрия Герасимова , оба они носили это прозвище).

См. также

Примечания

Ссылки

Ульянов Олег Германович. Рим-Константинополь-Москва: концепция Translatio Frigii в «Donatio Constantini Magni»

Источники

// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Повесть о Петре и Февронии
Повесть о двух городах

Смотреть что такое "Повесть о белом клобуке" в других словарях:

Повесть о белом клобуке - – легендарно публицистическое сочинение, сохранившееся в рукописной традиции 2 й пол. XVI в. и: последующего времени. П. дошла в краткой и пространной редакциях (последняя – в двух видах); кроме того, в некоторых списках памятника помещены еще… …

"ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ" - памятник рус. литературы 15 16 вв. В основе ее лежит легенда о происхождении клобука (головного убора) новгородских архиереев, связанная с именем архиепископа Василия Калики (14 в.). По Повести, белый клобук, созданный римским имп. Константином… … Советская историческая энциклопедия

ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ - памятник русской литературы XV XVI вв. В основе ее лежит легенда о происхождении клобука (головного убора) новгородских архиереев, связанная с именем архиеп. Василия Калики (XIV в.). По «Повести», белый клобук, созданный римским имп. Константином … Русская история

Повесть - широкий, расплывчатый жанровый термин, не поддающийся единому определению. В своем историческом развитии как самый термин «повесть», так и обнимаемый им материал прошли длинный исторический путь; говорить о П. как о едином жанре в древней и новой … Литературная энциклопедия

ГЕННАДИЙ - (Гонзов или Гонозов, в схиме Галактион?; 1 я четв. XV в. 4.12.1505, московский Чудов мон рь), свт. (пам. 4 дек., в 3 ю неделю по Пятидесятнице в Соборе Новгородских святых, в воскресенье перед 26 авг. в Соборе Московских святых, в субботу между… … Православная энциклопедия

Герасимов, Дмитрий - переводчик; родился около 60 х годов XV века, не известно где; еще в детстве обучался в Ливонии, где приобрел познания в латинском и немецком языках, служил переводчиком, или толмачом, при посольском дворе и неоднократно ездил с посольскими… … Большая биографическая энциклопедия

Траханиот Дмитрий Мануилович - (по прозвищу Старый) (2 я пол. XV в.) – дипломат, служивший при дворе Ивана III, публицист и переводчик. Греки по происхождению, Т. и его брат Юрий Мануилович Траханиот служили первоначально семье Фомы Палеолога (брата последнего византийского… … Словарь книжников и книжности Древней Руси

Царь - один из монархических титулов, равносильный титулу король (см.). В других языках нет того различия, которое русский язык делает между царями и королями, называя первым именем почти исключительно монархов древнего Востока и классического мира, a… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Легенда - (от церковно латинского «legenda», формы множеств. числа сущ. среднего рода «legendum» «отрывок, подлежащий чтению», осмысленной позднее как форма единственного числа женского рода). 1. В первоначальном значении слова Л. отрывки «житий» и… … Литературная энциклопедия

Легенда - ЛЕГЕНДА (от лат. слова legenda то, что должно быть прочитано, или рекомендуемо к прочтению) термин, употребляющийся в нескольких значениях. В широком смысле недостоверное повествование о фактах реальной действительности, в более узком… … Словарь литературных терминов

«По́весть о бе́лом клобуке́» (ст.-слав. По́вѣсть ω бѣ́ломъ клобуцѣ́ ) или «По́весть о новгоро́дском бе́лом клобуке́» - памятник древнерусской литературы XV-XVI вв., сочинение о чудесном появлении на Руси белого клобука , мистического символа «Третьего Рима».

Повесть состоит из трёх частей.

Первая часть повести это «Послание Дмитрия Грека Толмача новгородскому архиепископу Геннадию», в которой Дмитрий Толмач (он же Митька Малый), рассказывает о том, что повелению Геннадия он добрался до Рима, и там в римских летописных книгах с трудом смог найти сказание о белом клобуке, которое тщательно скрывают по причине того, что боятся позора. Для этой цели Митька при помощи даров вошёл в расположение к книгохранителю церкви римской по имени Яков. Яков и рассказал Митьке данную повесть, а Митька её записал.

Во второй части повести пересказывается подложное латинское сочинение «Дар Константина »: слоновая проказа императора, желание Константина зарезать младенцев, отказ от этого желания, явление Константину во сне апостолов Петра и Павла, крещение Константина Сильвестром, благодарность Константина.

Во третьей части повести рассказывает, что царю Константину после перечисленных событий вновь явились во сне святые апостолы Пётр и Павел и показали ему форму, по которой должен быть сшит белый клобук папе в знак его церковного главенства; Константин велел сшить клобук и возложил его на голову папе Сильвестру , после чего, не желая царствовать в том же месте, где правит наместник Божий, он перенес свою столицу из Рима в Константинополь.

Историческое влияние

См. также

Напишите отзыв о статье "Повесть о белом клобуке"

Примечания

Ссылки

Источники

// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Повесть о белом клобуке

Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d"etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l"avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]

Возникновение повести, последние события которой приурочиваются ко времени архиепископства в Новгороде Василия (1330-1352), относится, видимо, к концу XV в. Во второй четвертиXVI в. она была переработана и затем перерабатывалась ещё несколько раз, дойдя до нас в количестве свыше 250 списков XVI-XIX вв. Автором первой переработки, возможно, был переводчик, (толмач) Дмитрий Герасимов, деятельный сотрудник новгородского архиепископа Геннадия по собиранию и переводу библейских книг, ездивший по посольским делам и по делу о составлении пасхалии в Рим.

В основе этой повести лежит легендарное, религиозно-мифологическое осмысление реального исторического события. Дело в том, что в середине XIV века новгородскому архиепископу Василию Калике константинопольский патриарх прислал монашеский головной убор – белый клобук. Постепенно вокруг этого факта сложилось легендарное предание о том, что своим происхождением белый клобук обязан императору Константину (306-337), который почитается как первый римский император, придавший христианству государственный статус. Константин вручил белый клобук римскому папе Сильвестру, как символ высшей церковной власти. Через несколько столетий, один из римских пап, побужденный чудесным явлением, переслал белый клобук в Константинополь. Константинопольский патриарх Филофей, опять же под влиянием чудесного откровения, отослал его в Новгород.

Особое религиозно-мистическое значение «Повесть» придает белому клобуку – он рассматривается как мистический знак богоизбранности, как символ Божией Благодати, которую наследует Русь от первых христиан. Видимо, из-за утверждения приоритета духовной власти над светской, а также из-за своего новгородского происхождения, «Повесть о белом клобуке» не была признана в официальных церковных кругах, – в XVI веке церковь уже опасалась высказывать подобные претензии. А церковным собором 1667 года «Повесть» вообще была признана «лживой и неправой».

Однако само символическое значение белого клобука сохранялось и поддерживалось в официальных церковных кругах. В 1564 году Московский поместный собор принял “уложение” о праве московского митрополита носить белый клобук. А с установлением в конце XVI столетия в России патриаршества белый клобук стали носить и патриархи.

«Повесть о белом клобуке» получила широчайшее распространение в рукописной традиции XVI-XVIII вв. – известно около трехсот рукописных списков. Особенной популярностью она пользовалась в старообрядческой среде.

ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ

ПОСЛАНИЕ ДМИТРИЯ ГРЕКА ТОЛМАЧА НОВГОРОДСКОМУ АРХИЕПИСКОПУ ГЕННАДИЮ

Настоятелю пречестной и великой, святой соборной и апостольской церкви Софии, премудрости божьей, господину преосвященному архиепископу великого Новгорода и Пскова, владыке Геннадию слуга твоего святейшества Митя Малый челом бьет. По твоему святейшему благословению и по молитвам твоим достиг я великого города Рима в полном здравии и по твоему святейшему повелению в римских летописных книгах с трудом смог найти сказание о белом клобуке, потому что, боясь позора, там его очень скрывают.

ИЗ РИМСКОЙ ИСТОРИИ СООБЩЕНИЕ КРАТКОЕ ОБ УДИВИТЕЛЬНЫХ ПОВЕЛЕНИЯХ ЦАРСКИХ, О ЧИНЕ СВЯТИТЕЛЬСКОМ. ИЗ ЧАСТИ ЖИТИЯ БЛАГОВЕРНОГО ЦАРЯ КОНСТАНТИНА РИМСКОГО О СОТВОРЕНИИ СВЯТИТЕЛЬСКОГО БЕЛОГО КЛОБУКА, А ТАКЖЕ ОТКУДА И КАК ЕГО ВПЕРВЫЕ ВОСПРИНЯЛИ АРХИЕПИСКОПЫ ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА, ЧТО НОСИЛИ ЕГО НА СВОИХ ГОЛОВАХ, В ОТЛИЧИЕ ОТ ПРОЧИХ ИЕРАРХОВ, - ЗДЕСЬ ОБО ВСЕМ ЭТОМ ДОПОДЛИННОЕ ИЗВЕСТИЕ СОДЕРЖИТСЯ

Когда он крестился во имя святой Троицы, внезапный блеск какого-то беспредельного света с небес воссиял и голос раздался, подобный звенящей меди, и вышел из воды добронравный и великий царь Константин совершенно здоровым, а струпы с тела его отвалились, как чешуя, и весь он очистился.

Так благодатию божьей царь Константин поправился и в святом крещении был наречен Флавианом; исполнившись многою радостью, великую славу воздал Христу богу и святителю Селивестру и не признавал его за человека, но чтил его словно бога и отцом своим называл и объявил папою.

И когда он спал на ложе своем ночью, явились ему во сне святые апостолы Петр и Павел в бесконечном сиянии и сказали: "Государь, порадуйся своему выздоровлению и тому, что от епископа Селивестра сподобился ты святого крещения, уверовав в господа нашего Иисуса Христа, распятого иудеями и воскресшего на третий день, да и всему, чему научил тебя святой епископ. Венца же царства твоего епископ не взял и на голове своей не захотел носить, ибо монах он: и от золотого нательного украшения отказался. Ты же, если хочешь святого почтить выше всех других, сделай ему для ношения на голове убор, цветом белейший, а видом - как у священников или монахов". И показали ему то, что было у них в руках, белый убор, достойный головы святителя.

На тринадцатый год своего царствования благоверный царь Константин принял великое решение и сказал: "Там, где священническая власть и глава христианского благочестия небесным царем установлена, не подобает земному царю власти иметь". И, изложив в законе, как положено, передал власть и, приняв благословение от папы, поручил его власти великий Рим; сам же перешел в Византию, и построил великий и славный город, и назвал его по своему имени Константиноград, и проживал тут.

И по смерти святейшего папы Селивестра все православные папы и епископы воздавали великие почести святому белому клобуку, как и завещал блаженный Селивестр. И так прошли многие годы.

А в Константинограде был тогда патриархом Филофей, прославленный постничеством и всякою добродетелью. Вот ему-то в ночном видении и явился юноша светлый и сказал: "Учитель святой, в давние времена римский царь Константин, после явления святых апостолов и вразумляемый богом, на похвалу святой и апостольской церкви и во славу блаженного папы Селивестра белый клобук изготовил на голове носить. Так вот, преступный папа римский теперь тот святой клобук захотел уничтожить, над ним надругавшись. По знаку устрашающего моего явления злой тот папа теперь к тебе посылает этот клобук. И когда придут к тебе посланцы с тем клобуком, ты прими его с честью и, благословляющую грамоту приложив, пошли тот святой клобук в Русскую землю в Великий Новгород, и пусть там Василий-архиепископ носит его на главе своей во славу святой соборной и апостольской церкви Софии, премудрости божьей, и на похвалу православным. Ибо только там теперь действительно держится православная христова вера. А папе этому, за бесстыдство его, сотворит господь скорое отмщение".

И в этом царствующем ныне граде Константина через какое-то время станут господствовать мусульмане за умножение грехов человеческих, и они все святыни осквернят и уничтожат, как было это предсказано еще и при создании города. Ибо древний Рим отпал от христианской веры по гордости и своевольству, в новом же Риме - в Константинограде, притеснением мусульманским христианская вера погибнет также. И только в третьем Риме, то есть на Русской земле, благодать святого духа воссияет. Так знай же, Филофей, что все христианские царства придут к своему концу и сойдутся в едином царстве русском на благо всего православия. Ибо в древние годы повелением земного царя Константина от этого царствующего града царский венец дан был русскому царю. Белый же этот клобук изволением небесного царя Христа ныне дан будет архиепископу Великого Новгорода. И насколько этот венец достойней того, потому что одновременно он есть и архангельской степени царский венец и духовной.

И, запечатав его своими печатями, а также описав все по повелению святого ангела и блаженного папы Селивестра, повелел носить этот белый клобук на главе архиепископу Василию и всем последующим за ним архиепископам Великого Новгорода.

Таким вот действием и благодатию господа нашего Иисуса Христа и по благословению святейшего Филофея, патриарха Царьграда, утвердился белый клобук на главах святых архиепископов Великого Новгорода.

И долго потом из многих городов и царств приходили в Великий Новгород люди и словно на чудо какое дивное взирали, видя архиепископа в белом клобуке, и поражались снова, и во всех странах и царствах рассказывая. И это все написано о святом белом клобуке до этого места.

НАЧЕРТАНИЕ АРХИЕПИСКОПА ГЕННАДИЯ

И, все это описание до тонкости изучив, архиепископ Геннадий страшно возрадовался великою радостью, что "сподобился я в продолжение своего архиепископства, во время архиерейства в Великом Новгороде получить эти сведения о святом белом клобуке, о том, где был создан и как он попал в Великий Новгород; все прочее о том же белом клобуке разыскал я понемногу в новгородской Софии в книгах. И все это разноцветное множество, словно в чистом поле различные цветы, собрав воедино в своем описании и прояснив суть дела вполне, соборному храму я передал для сведения православным. Дмитрий же толмач пробыл два долгих года в Риме и во Флоренции в своих неизбежных поисках, и когда он вернулся оттуда, то я, смиренный архиепископ Геннадий, отблагодарил его имением, а также одеждой и пищей его одарил".

Повесть состоит из трех частей. Первая часть – история возникновения клобука. В благодарность за исцеление от неизлечимой болезни и за "просвещение" (обращение в христианство) Константин нарек Сильвестра папой, подарил ему белый клобук и даже предоставил в его распоряжение Рим, основав новую столицу Константинополь, решив, что не подобает в едином граде быть власти светской и церковной.

Вторая часть – переход клобука из Рима в Константинополь. При нечестивом папе Формозе и царе Каруле после разделения церквей на католическую и православную в Риме перестали почитать белый клобук: Формоз отступил от православной веры. По прошествии длительного времени другой папа, превозносяся гордостью, подстрекаемый бесом, тщетно пытается сжечь клобук, отослать его в дальние страны, чтобы там его "опоругати и изтребити". По грозному повелению ангела нечестивый папа вынужден отправить клобук в Царьград, к патриарху Филофею.

Третья часть повествует о переходе клобука из Византии в Великий Новгород. По велению "светлого юноши", который поведал Филофею историю клобука, а также Сильвестра и Константина, явившихся патриарху в "тонком" сне, Филофей вынужден отправить белый клобук в Новгород, поскольку "благодать отимется" от Царьграда "и вся святая предана будет от бога велицеи Рустей земли". В Новгороде клобук с честью встречает архиепископ Василий, заранее предупрежденный ангелом о его прибытии. "И благодатию господа нашегоИсусаХриста и по благословению святейшего Филофея, патриарха Царяграда,–утвердися белый клобук на главах святых архиепископ Великого Новаграда".

Исследователи полагают, что автор повести – толмач Дмитрий Герасимов, принимавший активное участие в осуществляемом под руководством Геннадия переводе библейских книг и ездивший по поручению архиепископа в Рим. В предпосланном повести послании, адресованном Геннадию, Дмитрий Герасимов сообщает, что он выполнил данное ему архиепископом поручение разыскать в Риме писание о белом клобуке. Это ему удалось сделать с большим трудом, ибо в Риме писание "срама ради" тщательно скрывали. Только умолив книгохранителя Римской церкви Иакова, Дмитрий Герасимов смог получить римскую копию, сделанную с уничтоженного греческого подлинника. Следующий за посланием текст, по словам Герасимова, является переложением римской копии.

По-видимому, это – своеобразный литературный прием, ставящий целью доказать "историческую" достоверность, документальность повести. Историчны в повести лишь отдельные имена: царей Константина, Карула, Иоанна Кантакузина, папы Сильвестра, Формоза, патриарха Филофея, архиепископа Василия. Имени нечестивого папы, пытавшегося поругать и истребить клобук, повесть не называет, но есть любопытная ссылка на то, что "имя его в писании утаиша, и примениша во ино имя: овии глаголют Геврас имя ему, и инии же Евгении, а истиньны никтоже не повесть". Таким образом, автор повести пользовался не только "писанием", но и устными источниками!

Центральное место в повести отведено вымыслу, подчиненному общей историко-философской и политической концепции перехода символа мировой церковной власти – белого клобука из "ветхого" Рима, "гордостию и своею волею" отпавшего "от веры Христовы", во второй Рим – Константинград, где "христианская вера погибнет" "насилием агарянским", а потом в третий Рим, "еже есть на Руской земли"; "вся христяньская приидут в конец и снидутся во едино царство руское православия ради".

Исследователь повести Η. Н. Розов показал идейную перекличку ее с произведениями, излагающими теорию Русского государства "Москва –третий Рим" . Думается, однако, что здесь велась своеобразная полемика с той политической концепцией Русского государства, которая создавалась в кружке московских еретиков и получила официальное признание в акте венчания на царство Дмитрия. Отнюдь не случайно в повести не назван конкретно третий Рим (он на "Руской земли", и только!). При помощи многочисленных чудесных "видений" в повести подчеркивается, что переход клобука осуществляется "изволением небесного царя Христа", в то время как царский венец "изволением земного царя Костянътина" "дан быстьрускому царю". И царь небесный передает этот клобук не московскому митрополиту, а новгородскому архиепископу!

Возникает вопрос, не отражала ли эта повесть замысла воинствующих церковников и честолюбивых мечтаний Геннадия противопоставить "новому Константину" и "новому Константину граду" – Москве "новый Рим" – Великий Новгород как центр истинного православия?

В повести последовательно проводится мысль о превосходстве духовной власти над светской; белый клобук "честнее" царского венца. С этой же целью повестью использован созданный в Ватикане "документ" – "Дар Константина". В то же время почитание клобука приравнивается к "поклонению" иконам.

О широкой популярности повести свидетельствуют многочисленные ее списки (свыше 250), относящиеся к XVI–XIX вв. В середине XVII в. идея повести о превосходстве "священства" над "царством" была использована патриархом Никоном. Московский церковный собор 1666–1667 гг. признал "лживым" и "неправым" писание о новгородском клобуке, подчеркнув, что его автор Дмитрий Герасимов "писа от ветра главы своея".

К "Повести о новгородском белом клобуке" примыкают возникшее в начале XVI в. "Сказание о Тихвинской иконе божьей матери" и окончательно оформившееся "Житие Антония Римлянина".

Таким образом, в новгородской литературе XV в. обнаруживается наличие явных сепаратистских тенденций, культивируемых правящими верхами феодального общества: архиепископами, посадниками. Стремясь утвердить идею независимости "вольного города", они прославляли его местные святыни, его архиепископов: Иоанна, Василия, Моисея, Евфимия II, осуждали "лютого" фараона Андрея Боголюбского, покушавшегося на независимость города. В новгородской литературе широко используется легендарный повествовательный материал. Он занимает значительное место в новгородской агиографии, исторических сказаниях. Отразившиеся в нем народные представления, художественные вкусы накладывают своеобразный отпечаток на новгородскую литературу. Лучшие ее произведения отличаются сюжетной занимательностью, конкретностью изображения и присущей новгородцам простотой стиля.