Человеку, знакомому с русскими церковно-архитектурными стилями, непривычно видеть в Западной Европе православный храм. Но такие присутствуют в странах, где православных верующих не очень много. Следует заметить, что кроме русских церквей, на Западе немало также греческих и сербских, а их архитектура часто отличается от нашей. Да и, зайдя в греческий храм, его можно перепутать с католическим - греки сидят на службе, и лавки расположены в храмах практически так же, как и у латинян.
Храмы Русской Православной Церкви есть почти во всех странах Европы. Это или старые храмы, построенные еще при царской России, или храмы, возведенные эмигрантами, или храмы современные, недавно построенные. Кроме того, некоторые храмовые здания арендуются у католиков, или вообще церкви находятся в простых домах.
Имперская Россия строила храмы, в основном, для работников посольств и консульств. Храмов, построенных в дореволюционное время, множество. Таковы, например, Собор святителя Николая Чудотворца в Вене, Церковь Преображения Господня в Баден-Бадене, Церковь Преподобного Симеона Дивногорца в Дрездене, Храм-памятник русской славы в Лейпциге, Собор святителя Николая Чудотворца в Штутгарте, храм апостолов Петра и Павла в Карловых Варах, Храм Святой Александры в Ирёме (Венгрия), Церковь Александра Невского в Копенгагене, Храм Христа Спасителя в Осло, Крестовоздвиженский собор в Женеве.
Особый интерес вызывает Часовня Святого Георгия в поселке Нейден , в Северной Норвегии. Внутренние размеры ее очень малы, всего на всего 3,55 на 3,25 м. Но возраст! - по преданию построена она в 1565 году. Анализ древесины, из которой сооружена часовенка, показал что возраст ее более двухсот лет.
Хоть Италия и считается самой католической страной Европы, даже там можно найти немало православных храмов. Даже в Риме можно найти православные храмы, такие, например, храм святителя Николая Чудотворца и храм великомученицы Екатерины . Особенно красивы храмы Рождества Христова и Николая Чудотворца во Флоренции и Храм Христа Спасителя в Сан-Ремо .
Франция - страна революций, католицизма, красоты. Эта страна приняла множество эмигрантов после Октябрьской революции в России. Те, кто эмигрировал в Сербию, говорили: «Югославия приняла монархистов, а Франция людей, более согласных с демократией, и так, или иначе, поддержавших революцию». Но после победы над гитлеровской Германией в Югославии воцарился коммунизм, и многим из них пришлось вновь переезжать, и теперь, в большинстве своем, во Францию. В те времена и основываются самые знаменитые русские приходы в Западной Европе — это кафедральный храм Трех Святителей Корсунской епархии Русской Православной Церкви и Сергиевское подворье , включающее в себя храм и богословский институт, хотя храм и русский, принадлежит он Западноевропейскому экзархату Русских приходов Константинопольского патриархата. Кроме того, в Париже есть старый знаменитый Александро-Невский кафедральный собор , так же, как и подворье принадлежащий Константинопольскому патриархату. С 1983 года здание этого собора охраняется французским государством как исторический памятник.
Кроме Парижских храмов, очень красивы и заслуживают отдельного внимания, Николаевский собор в Ницце и Архангело-Михайловская церковь в Каннах .
Трудами знаменитого митрополита Сурожского Антония (Блум), Великобритания стала одной из самых православных стран Запада. Интересен факт, что в начале XX века между православными, в частности Московским Патриархатом, и англиканами, шли переговоры о принятии англикан в Православие на правах отдельной Английской Церкви. Но началась первая мировая война, а затем революция в России и благие планы о объединении не смогли воплотиться в жизнь.
Кафедральный Собор Успения Божией Матери и Всех Святых в Лондоне строился, и первое время был как англиканский храм Всех Святых, а в 1956 году храм арендовала православная община Русской православной церкви, существовавшая здесь ещё с 1741 года. Успенский собор в Лондоне, построенный в неорусском стиле и освященный в 1999 году, является также кафедральным собором Великобританской и Ирландской епархии Русской Православной Церкви Заграницей.
Новые храмы, построенные в эпоху послереволюционную, возводились в основном людьми, бежавшими от «красного террора». Таковы, например: Церковь в честь святого праведного Иова Многострадального в Брюсселе , построенная в 1950 году; Воскресенский собор в Берлине 1938 года, Церковь святых апостолов Петра и Павла в Люксембурге, возведенная 1982 году, женский Монастырь в честь иконы Божией Матери «Знамение» , расположенный в местечке Траверс во Франции, основанный в 1988 году.
Очень интересна и необычна архитектура Успенского собора в Будапеште . Построен он был сербами в 1801 году, несколько раз перестраивался, пострадал во время Второй мировой войны. А после по просьбе прихожан перешел в юрисдикцию Московского Патриархата.
Много приходов не имеет своих храмов, и церковной общине приходится арендовать помещения для совершения служб, часто это бывают католические храмы. Так, например, в Португалии нет ни одного типового храма, но действует семь приходов Русской Церкви. А в Испании множество приходов, но только церковь святой равноапостольной Марии Магдалины в Мадриде имеет православную архитектуру, но строительство начато в 2013 году и еще не завешено.
Часто человеку, попавшему в чужую среду, малая и дома часто не заметная вещь может послужить большим утешением, навеять ностальгические чувства скучающему по родине, обрадовать ищущего знакомых нот в музыке чужих культурных творений. В таких случаях православный храм часто вызывает именно эти чувства у людей из стран с преобладанием православной составляющей культуры. Хотя, конечно, не в том задача церквей, чтобы утешать ностальгические чувства, но часто именно это приводило эмигрантов к Церкви. Ну, а для коренных жителей православная диковина тоже часто являлась начальным этапом в перемене жизни на православный лад.
Из-за того, что сотни церквей закрылись, и многим угрожает сокращение числа прихожан, возникает вопрос: что делать с неиспользуемыми зданиями?
Недавно в один из вечеров два десятка взлохмаченных скейтбордистов собрались в старинном устремленном ввысь здании церкви и принялись за свои леденящие кровь трюки. А сверху на них взирал мозаичный Христос в окружении торжественно-печальной толпы каменных святых.
Это местный каток Arnhem Skate Hall, появившийся в результате неуклюжей попытки переоборудования Храма Св. Иосифа, который когда-то под звон своих колоколов собирал на службу до тысячи прихожан.
Храм Св. Иосифа это одна из сотен церквей, которые закрылись или вот-вот закроются из-за сокращения числа прихожан и являются проблемой для властей на местном и даже государственном уровне во всей Западной Европе: что делать с некогда святыми, а теперь опустевшими зданиями, которые можно встретить повсюду на просторах от Великобритании до Дании.
Не исключено, что каток в Арнхеме долго не продержится. Некогда величественное здание храма разрушается под воздействием влаги и нуждается в срочном ремонте. Городские власти взимают с посетителей катка налоги, а римско-католическая церковь, которой до сих пор принадлежит это здание, пытается продать его по цене, слишком высокой для муниципалитета.
«Это ничейная территория, — рассказывает моложавый 46-летний активист Коллин Верстииг (Collin Versteegh), курирующий каток и вынужденный постоянно лавировать между местными политиками, не желающими заниматься этим вопросом.
То сложное положение, в котором оказался каток в Анхеме, характерно и для множества других зданий по всей Европе, длительное время трепетно относившейся к христианской религии, а теперь неумолимо теряющей связь с церковью и духовностью.
Закрытие церквей в Европе свидетельствует об ослаблении веры среди европейцев и представляет собой явление болезненное как для верующих, так и для людей далеких от веры, которые видят в религии объединяющую силу, столь важную для нашего отчаявшегося общества.
«В этих небольших городках все так устроено, что достаточно одного кафе, церкви и нескольких домов — вот уже и есть деревня, — говорит активистка Лилиан Гроотсвагерс (Lilian Grootswagers), выступающая за сохранение церкви в своем родном голландском городке.— Если церковь забросить и закрыть, то в нашей стране все полностью изменится».
Тенденции, наметившиеся в Европе в христианской среде, не так заметны в других религиях. Ортодоксальный иудаизм, преобладающий в Европе, почти не ощутил на себе никаких изменений. А что касается ислама, то он даже укрепил свои позиции за счет притока иммигрантов из мусульманских стран Африки и Ближнего Востока.
По данным вашингтонского Исследовательского центра Pew, в 2010 году количество мусульман от общей численности населения Европы выросло приблизительно до 6% по сравнению с 4,1% в 1990 году. А к 2030 году оно может достичь 8%, что составит 58 миллионов человек.
На христиан закрытие храма, который обычно занимает центральное место на городской или деревенской площади, производит сильное эмоциональное впечатление. В церкви люди совершали религиозные обряды, делились печалями и радостями и стремились установить связь с Богом. И даже некоторые неверующие жители переживают, когда эти важные культовые здания начинают использовать не по назначению или сносят.
Когда такие храмы закрывают, местные власти зачастую стремятся найти для этих исторических зданий какое-нибудь важное применение, чтобы воссоздать среди местного населения атмосферу единения. Однако содержать эти здания, как правило, очень дорого, к тому же, количество библиотек и концертных залов, которые местные власти в состоянии содержать, ограничено. Поэтому эти здания обычно приобретаются под коммерческие проекты.
В масштабах Европы количество закрытых церквей пока невелико, но если говорить об отдельных странах, то цифры впечатляют.
Англиканская церковь ежегодно закрывает около 20 храмов. В Дании приблизительно 200 церквей считаются заброшенными или редко посещаемыми. За последние 10 лет римско-католическая церковь закрыла в Германии около 515 приходов.
Но больше всего эта печальная тенденция заметна в Нидерландах. По оценкам высшего католического духовенства страны, в течение ближайших 10 лет перестанут действовать две трети из 1600 приходов, и, скорее всего, за четыре ближайших года в Голландии будут закрыты 700 протестантских церквей.
«Количество закрывающихся храмов настолько велико, что это коснется всего общества, — считает г-жа Гроотсвагерс, активистка движения «Будущее религиозного наследия» (Future for Religious Heritage), которая борется за сохранение храмов. — У всех по соседству появятся большие пустые здания».
В США пока удалось избежать такого массового закрытия храмов, поскольку американские христиане пока строже соблюдают религиозные предписания, чем европейские. Правда, как утверждают религиоведы, сокращение числа верующих и соблюдающих религиозные предписания людей в Америке свидетельствует о том, что в ближайшие годы страна столкнется с такой же проблемой.
Многие европейские храмы на протяжении многих веков служили центрами, объединяющими население, вокруг них формировались общины. Жители часто очень к ним привязаны и сопротивляются любым конструктивным предложениям по преобразованию храмов в магазины и учреждения.
По мнению г-на Верстиига, каток приносит городу пользу, которая заключается в том, что это позволяет сохранить здание, а у молодежи есть возможность с пользой проводить время. Правда, он утверждает, что местное католическое духовенство и городские власти отказываются финансировать здание из-за того, что, как ему кажется, в здании витает едва заметный дух бунтарства. «Мы уже не знаем, в какую дверь стучать и к кому обращаться», — сетует он.
Местные церковные и городские власти отрицают, что их устраивает каток, но при этом упоминают плачевную ситуацию с ненадежным финансированием. «Коллин требует любви и милосердия. А мы вынуждены из милосердия поступать жестоко, — говорит вице-мэр Арнхема Джерри Элфринк (Gerrie Elfrink). — Он все упрощает — “дайте мне денег, и у меня не будет проблем”. Но это же нерационально».
Пока общественность пытается найти новое применение для старых церквей, появляются варианты, некоторые из которых достойны и приличны, а некоторые не очень. В Голландии одну из церквей превратили в супермаркет, другую в цветочный магазин, третью в книжную лавку, а четвертую в спортзал. В Арнхеме в церковном здании, построенном в 1889 году, расположился модный магазин под названием «Гуманоид», и теперь под старинными окнами с витражами выстроились полки со стильной женской одеждой.
В английском Бристоле бывший собор Св. Павла превратили в школу для артистов цирка «Circomedia». Как говорят начальники, высокие потолки позволяют установить подвесное оборудование вроде трапеций.
А в шотландском Эдинбурге лютеранская церковь превратилась в бар в стиле Франкенштейна — интерьер оформлен колбами с булькающей жидкостью, лазерной техникой и фигурой монстра-Франкенштейна в полный рост, который в полночь спускается с потолка.
Как утверждает администратор бара Джейсон МакДоналд (Jason MacDonald), он ни разу не слышал никаких жалоб относительно такого использования церкви. «Причина очень простая: есть сотни и сотни церквей, но в них никто не ходит, — говорит г-н МакДоналд, — и если бы их не переоборудовали, они так и оставались бы пустыми».
Многие церкви, особенно небольшие, переоборудованы в дома, и даже появился новый бизнес по подбору старых церквей для возможных покупателей.
Церкви Англии и Шотландии выкладывают в интернете списки имеющихся зданий с описаниями, как в настоящих агентствах недвижимости. Говорят, что, например, Церковь Св. Иоанна в английском Бакапе предлагает на продажу «высокий неф (в церковном здании — отделённое столбами или колоннами продольное помещение, — прим. перев.) и подвальные помещения с каменными сводчатыми потолками» приблизительно за 160 тысяч долларов.
А британский вебсайт OurProperty действует более откровенно. «Вы считаете, что жить в современных заурядных домах — значит мучиться, словно в аду? — вопрошают его создатели. — Не кажется ли вам, что жизнь в переоборудованной церкви можно сравнить с райским удовольствием?» Если да, «у нас есть для вас множество вариантов переоборудованных церковных зданий, и наши специалисты готовы помочь вам сделать прыжок в неизведанный мир».
Заброшенные церкви в настоящее время представляют собой довольно серьезную проблему, которой должны заняться и государственные органы. Правительство Нидерландов совместно с религиозными и общественными организациями разработало государственную программу по сохранению таких зданий. Голландская провинция Фрисландия, на территории которой из 729 имеющихся церквей 250 были закрыты или переоборудованы, формирует команду «Delta team» для решения этой проблемы.
«Вопрос решается отдельно по каждой церкви, — говорит Альберт Реинстра (Albert Reinstra), эксперт по делам церкви при Управлении по культурному наследию Голландии. — Когда они пустеют, что нам с ними делать?» Сторонники защиты исторических памятников утверждают, что у них зачастую нет тех денег, которые необходимы для переоборудования таких зданий и использования их для нужд общества.
Такие споры могут заканчиваться принятием нелегких решений, а для некоторых — даже болезненных. Когда Пауль Клемент (Paul Clement), настоятель монастыря августинского ордена Нидерландов, принял монашество в 1958 году, в монастыре было 380 братьев, а теперь их количество сократилось до 39. Самому молодому монаху сейчас 70 лет, и отец Клемент, которому самому уже 74, собирается продать монастырскую церковь.
«Это нелегко, — признается отец Клемент, — для меня это очень печально».
В США, согласно церковной статистике, в период между 2000 и 2010 годами появилось около пяти тысяч новых церквей. Но некоторые ученые считают, что Америку постигнет та же судьба, что и Европу, поскольку, как утверждает профессор Скотт Тумма (Scott Thumma), преподающий социологию религии в Хартфордской семинарии в штате Коннектикут, за этот же период количество воцерковленных людей сократилось на 3%.
По словам г-на Туммы, контингент американцев, регулярно посещающих церковь, стареет. И пока эти тенденции не изменятся, считает он, «в течение следующих 30 лет ситуация в США будет такой же, а то и хуже, чем то, что мы наблюдаем в современной Европе».
В помещении катка в Арнхеме алтарь и орган демонтировали и вывезли из здания церкви, построенной в 1928 году, но в пыльном чулане до сих пор хранятся ноты для хора, которыми не пользовались уже 10 лет. На скейтборде, висящем на стене, надпись: «Катайся на темной стороне».
С два десятка молодых ребят разгоняются по деревянной наклонной площадке и рампам. Когда они приземляются, звук разносится по всей церкви, и от стен и сводов, под которым когда-то звучали псалмы, теперь отражается рэп. С фигуры святого свисает автомобильная покрышка.
По словам постоянного посетителя 21-летнего Пэка Смита (Pack Smit), вся обстановка здесь усиливает удовольствие от катания. «Создается ощущение огромного пространства, какая-то средневековая атмосфера, — делится он впечатлениями, попивая кока-колу из большой бутылки. — Когда я увидел это все в первый раз, то минут пять стоял и смотрел».
Другой завсегдатай, 14-летний Пелла Кломп (Pella Klomp), говорит, что иногда люди останавливаются возле катка и высказывают недовольство. «Особенно пожилые говорят, что “все это возмутительно, что мы непочтительно относимся к вере”, — рассказывает он, — я могу их понять, но они же все равно в эту церковь не ходили».
Г-н Верстииг, курирующий каток, утверждает, что церковные и муниципальные власти не хотят обсуждать с ним свои планы. По его оценкам, на содержание церкви необходимо 3,7 миллиона долларов, а чтобы купить ее и дом приходского священника потребуются 812 тысяч долларов — гораздо больше, чем он в состоянии заплатить.
Пастор прихода Св. Евсевия отец Ханс Паув (Hans Pauw) подтверждает, что община на самом деле пытается продать церковь, и при этом говорит, что церковные власти не возражают против того, что сейчас здание используется как каток. По его словам представители общины сейчас ведут переговоры с возможным покупателем.
«Мы против некоторых вещей — чтобы здесь устраивали казино или притон, или что-то еще в этом роде, — говорит отец Паув, — но теперь, когда в нашем понимании это уже не церковь, это здание можно использовать для любых целей». На вопрос о лике Христа, к которому прикреплен скейт, украшающий интерьер, он отвечает, что «видит в этом элемент юмора».
Вице-мэр Арнхема г-н Элфринк утверждает, что городские власти сделали все возможное, чтобы оказать финансовую поддержку устроителям катка. Они помогли купить деревянные рампы и заплатили налог за прошлый год. «Надеюсь, что здание будет и дальше использоваться как каток», — говорит Элфринк.
Правда, г-на Верстиига иногда одолевают сомнения. «Есть ли смысл продолжать все это, если никто не помогает, — сетует он. — У людей есть здание, имеющее историческую ценность, культурную ценность, и все это принадлежит католической церкви. Но поклонников, прихожан больше не осталось».
В начале своего доклада я хотел бы сказать пару слов о Православной Церкви вообще, о том, как она сама себя понимает.
Христиане считают, что Церковь как богочеловеческий организм была основана Иисусом Христом около двух тысяч лет назад. Уже в первом веке по Рождестве Христовом христианство значительно распространилась по территории Римской империи. Оставаясь единой по сути, христианская Церковь была разделена географически, что потребовало организации церковной жизни на местах. Со временем внутри единой Церкви Христовой образуются поместные Церкви вокруг административных Центров и провинций Римской империи. Так в четвертом веке мы насчитываем пять поместных Церквей. Это Римская, Иерусалимская, Константинопольская, Александрийская и Антиохийская Церкви.
В 11 веке произошел так называемый Великий раскол Церкви, после которого Римская Церковь не имеет евхаристического общения с другими христианскими Церквями.
С распространением христианства появляются новые православные автокефальные церкви. В настоящее время их насчитывается пятнадцать. Это:
История христианства на Руси, как и в других славянских народах, связана с проповедью Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия в IX веке. Эта миссия осуществлялась при поддержке и по благословению папы Римского Николая. Их трудами на славянские языки переводится Священное Писание. Для этого изобретается письменность. В 988 году по Рождестве Христовом в Древней столице Руси Киеве подданные великого князя Владимира участвуют в массовом крещении в реке Днепре, подражая примеру своего правителя.
Этот день принято считать днем Крещения Руси и началом существования Русской Православной Церкви, которая до пятнадцатого века являлась митрополией Церкви Константинопольской, а в 1448 году получает автокефалию. Самым известным в мире представителем средневековой Русской Церкви можно назвать иконописца Андрея Рублева, чьи иконы до сегодняшнего дня являются образцом для русских иконописцев.
На рубеже 19-20 веков русское искусство и наука во всех направлениях испытывают необыкновенный подъем, обусловленный постепенным развитием и накоплением знаний в предшествующие века. Высокого уровня достигают также богословская наука и церковное искусство. После революции 1917 года, многие видные русские ученые, богословы, писатели, философы оказываются в Западной Европе. Среди них: Николай Лосский, Семен Франк, Николай Бердяев, Сергей Булгаков, Иван Ильин и другие.
В 1925 году в Париже основывается Свято Сергиевский богословский институт, который не только продолжил традиции русского богословского образования, но и под влиянием французской научной школы вырастил новых русских богословов.
Конечно, русская церковная эмиграция первой половины 20 века познакомила Европу с русским Православием в его зрелых формах и фазе наивысшего расцвета. Помимо церковных ученых и богослов это еще и писатели, композиторы, иконописцы. Огромный интерес вызывает русская икона, византийское богослужение.
Впечатление, произведенное знакомством с православной иконописью, остается довольно сильным и сегодня. Так, например, в Порту есть монастырь Кармелиток Римско-католической Церкви. Его настоятельница сестра Вера в свое время училась в Париже в иконописной мастерской, основанной русскими иконописцами. В этом монастыре действует иконописная мастерская, на стенах присутствуют фрески, написанные в Православной традиции, некоторые элементы восточной традиции присутствуют в богослужении и монастырском уставе.
В Португалии православные приходы появились в начале 2000 годов вслед за эмигрантами из Православных стран Восточной Европы. В настоящее время в стране шесть приходов Русской Православной Церкви в разных зонах. Приход в Порту организован по просьбе верующих в 2003 году. В 2007 году появляется свой постоянный священник. Наш приход многонациональный, прихожанами являются верующие из России, Украины, Белоруссии, Казахстана, Грузии, Болгарии, Молдавии, Румынии, Латвии и других стран.
Центром нашей приходской жизни является богослужение, главной службой – божественная литургия. Чаще всего совершается литургия Иоанна Златоуста, составленная в четвертом веке. В богослужении мы используем церковнославянский язык, который появился в IX веке в результате перевод с греческого богослужебных книг и Священного Писания. И, если в России, например, существуют сомнения в целесообразности использования такого древнего и не всем понятного языка, то в наших условиях этот язык – объединяющий фактор, т.к. является общим для русских, украинцев, белорусов, болгар и сербов, которые также используют его для богослужения в своих странах.
Приход у нас небольшой: в воскресный день в храм приходят 30-40 человек. После службы бывает чаепитие, во время которого можно пообщаться друг с другом, задавать вопросы священнику. Функционируют библейская группа, молодежный клуб, детская школа, детский хор. Приход устраивает художественные выставки, концерты духовной музыки.
Хочется отметить, что наш приход, как и другие православные общины в Португалии, совершают богослужения в храмах и часовнях, предоставленных нам в пользование Римско-католической Церковью. Пребывая на канонической территории Римско-католической Церкви, православные общины встречают со стороны своих западных христиан поистине братское гостеприимство.
Находясь на территории Западной Европы, православные христиане с большим интересом изучают наследие Западной Церкви в области литургики, агиографии, патристики, христианского искусства. Так, например, наша община осуществляет публикации в Русских церковных СМИ статей о святых, подвизавшихся на севере современной Португалии, таких, как Мартин Думийский, Фруктуоз Брагский.
Важным событием в этой сфере стало создание иконы трех святителей: Мартина Думийского, Фруктуоза Брагского и Святого Розенда… Икона была написана нашей прихожанкой, иконописицей Мариной Шабановой при участии профессора университета города Порту доктора Луиша Карлоша Амарала. Икона написана в православной традиции, но с учетом иконописных особенностей Римско-католической Церкви.
Другой формой приобщения к местным христианским святыням стала традиция приходских паломнических поездок к местным святыням. Это были поездки к мощам святителя Фруктуоза в Брагу, которые покоятся в древнем храме IX века, к месту расположения Думийского монастыря в Браге, где подвизался святитель Мартин Брагский, к мощам священномученика Торквато (VIII век) в Гимарайш. В одной из таких поездок мы также посетили монастырь кармелиток в Банде, который я уже упоминал, побывали в их иконописной мастерской, поучаствовали в общей трапезе, познакомились с особенностями монастырского устава и богослужения. На мой взгляд, это пример здорового христианского экуменизма, когда две церкви представляют друг для друга взаимный интерес. И, не занимаясь прозелитизмом, друг друга обогащают.
Покровителем города Порту в течение пяти веков был великомученик Пантелеимон (4 век), мощи которого были принесены в город армянскими купцами в 15 веке. В городе также покоится частица мощей священномученика Климента, папы Римского (1 век), которые были обретены святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием на территории современного полуострова Крым в IX веке во время их славянской миссии и перенесены в Рим. В последние десятилетия сформировалась традиция регулярных паломнических маршрутов среди православных верующих из России, Украины и других стран к христианским святыням Западной Европы. И наш приход оказывает содействие нашим соотечественникам при посещении ими реликвий севера Португалии.
Сергей Александрович, думаю, вы своей книгой хотели помочь читателю составить представление о положении Православной Церкви в Западной Европе. Но ведь впечатление складывается не самое радужное: православие в Европе - Церковь меньшинства и мигрантов…
Не могу с вами согласиться. На мой взгляд, не все так однозначно плохо. Конечно, в странах, где господствуют протестантские и католические конфессии, православные верующие находятся в меньшинстве. Так сложилось исторически, что, скажем, в Португалии, Франции, Бельгии или Дании большинство местного населения не принадлежит Православной Церкви. И если смотреть поверхностно, то впечатление может действительно показаться не самым позитивным.
Представители румынской епархии в Италии рассказывали мне, что еще в 2004 году в стране было всего 30 румынских приходов, а сейчас - более 200! Причем ежегодно в православие обращается более 100 итальянцев! Достаточно сильные общины, состоящие из местного населения, сформировались в Великобритании, Франции и Германии. Даже в далекой Исландии есть люди, которые смогли узнать о православии и обратились в истинную веру.
В то же время в таких странах, как Испания и Португалия, православные общины состоят практически из одних только иммигрантов. И это вполне объяснимо. Как рассказывал мне один священник из Сарагосы, испанцу, чтобы отказаться от католицизма и перейти в православие, нужно, по сути, перестать быть испанцем.
Кстати, нередко в тех странах, где православие не является государственной религией, люди собираются в храмах не столько для молитвы, сколько чтобы пообщаться с людьми своей национальности. Протопресвитер Александр Шмеман, который жил в Америке, не раз отмечал, что среди иммигрантов православие порой подменяется «национальными идеями».
Тревожно другое: порой верующие пытаются «приватизировать» православие и с недоверием относятся к людям других национальностей, которые стремятся принять истинную веру. Помнится, в одном православном монастыре во Франции два монаха (англичанин и голландец) с большой настороженностью спрашивали меня, согласен ли я с идеей, что православие - это вера только для русских и для других «традиционных» православных (греков, румын и так далее). Как же они обрадовались, когда я сказал им, что, по моему мнению, православная вера для всех и не может быть ограничена рамками каких-то наций или стран.
На Западе некоторые батюшки по-разному, порой весьма странно, пытаются налаживать контакт с местными жителями. Так, настоятель одного из храмов в Голландии высказал мнение, что Церковь должна быть живой и «нужно сформировать комиссию о роли женщин в Церкви». Как Вам кажется, Сергей Александрович, подобный подход - это «вынужденная» миссионерская мера или следствие отхода от истины?
Думаю, все зависит от конкретной ситуации. Батюшка, о котором Вы говорите, показался мне очень хорошим священником, искренне радеющем о православии. Наверное, его снисходительный подход обусловлен средой, в которой ему приходится служить. Но он не выходит за рамки православной традиции. Этот священник хорошо понимает, что только церковная власть, Собор, может принять решение по вопросам, которые ему кажутся важными…
Мой следующий вопрос может Вам показаться слишком абстрактным… И все же, давайте предположим на секунду, что Вы оказываетесь настоятелем прихода. Допустим, в Маастрихте с его населением в 120 тысяч человек. Как бы вы начали общаться с местными жителями, чтобы привлечь их в православный храм?
Маастрихт - замечательный город. До сих пор с теплотой вспоминаю время своей учебы в магистратуре тамошнего университета. Если бы мне вдруг пришлось стать настоятелем прихода в Маастрихте, моя миссионерская работа велась бы, пожалуй, в двух направлениях. Во-первых, я попытался бы «достучаться» до тех, кто приехал в Голландию из православных стран: русских, украинцев, белорусов… Там таких немало, и многие из них не были воцерковлены на родине.
Вот до коренных голландцев «достучаться», думаю, было бы сложнее, в силу их общей религиозной индифферентности. Наверное, я попытался бы провести несколько «презентационных» мероприятий о Православной Церкви, скажем, в университетской библиотеке. Поскольку дух экуменизма мне чужд, я мог бы попробовать провести диспут с католиками и протестантами, чтобы подчеркнуть, что различий между нашими конфессиями много и они принципиальны.
Во-вторых, я попробовал бы организовать крестные ходы и молебны в городе, причем на голландском. Я стремился бы к тому, чтобы активно использовать в богослужении голландский язык. Немногие местные жители захотят посещать службу, где молитвы читают на абсолютно незнакомом языке.
Сергей Александрович, Вам, наверное, часто приходилось бывать на богослужениях в самых разных странах. Мы обычно говорим, что у каждой страны и у каждой Церкви есть свои национальные особенности. К примеру, в Болгарии принято сидеть, а ход греческих богослужений несколько отличается от наших. Какие самые яркие особенности или традиции увидели Вы в приходской жизни?
У меня сложилось впечатление, что в целом на Западе приходская жизнь более активна, чем, скажем, в Беларуси, в стране, где я живу сейчас (сравнить с Россией, к сожалению, не могу). Я хочу подчеркнуть, что европейские приходы неплохо организованы: они проводят совместные мероприятия, совершают паломнические поездки. Люди хорошо друг друга знают и активно общаются… Как ни парадоксально, но в тех странах Европы, где я жил длительное время, я лучше знал прихожан церкви, которую посещал, чем прихожан церкви в Барановичах (в Беларуси), куда я хожу уже много лет.
Конечно, в Европе организовать общение легче, потому что приходы, как правило, не столь многочисленные…
Что же касается особенности богослужений, то на Западе, в первую очередь, заметно многоязычие. Служат, как правило, на церковнославянском и на языке той страны, где находится приход (английском, французском и т.п.). Иногда (хотя и редко) часть службы идет на русском языке.
Еще одна особенность, которую нельзя не отметить, - упоминание местных монархов на ектении во время Литургии. У меня такая практика вызывает некоторые вопросы. Например, Британская королева не только далека от православия, но и формально является главой Англиканской Церкви. И когда на Литургии слышишь слова молитвы священника или диакона о «королеве Елизавете», испытываешь противоречивые чувства. Мне кажется, что в странах, где монархи не принадлежат к Православной Церкви, все же лучше было бы за богослужением молиться «о властех и воинстве».
Вам приходилось беседовать со священниками из России и с Украины. Как Вам кажется, жизнь на Западе оказала на них влияние?
У каждого священника на Западе своя судьба. Некоторые служат как дипломаты: несколько лет в одной стране, потом в другой... Так, я недавно узнал, что игумена Арсения (Соколова) - очень искреннего и молитвенного настоятеля церкви в Лиссабоне - перевели из Португалии в Ливан. Конечно, при регулярных переводах из страны в страну сложно перенять местный способ мышления. С другой стороны, есть священники, которые эмигрировали по своей инициативе (порой они даже не были священниками во время переселения и рукополагались уже в стране эмиграции). Наверное, такие священники лучше интегрированы в местную среду, но я не думаю, что по образу мышления и системе ценностей они полностью становятся «местными».
Когда говоришь о православии и Западе, понимаешь, что это прежде всего две почти противоположные системы ценностей. Может ли сегодня православный миссионер быть услышанным и понятым на Западе?
Тут нужно учитывать, что западные страны очень неоднородны, в том числе и в плане ценностных ориентиров. Есть государства, в которых легализованы однополые «браки», эвтаназия и так далее. В других европейских странах общество консервативно, а законы ориентированы на христианскую мораль. Например, в Ирландии, Польше и на Мальте запрещены аборты. Согласитесь, в этом плане Мальта или Польша более христианские, чем Россия или Беларусь. Поэтому в консервативных европейских странах православие вполне может быть услышанным и понятым.
Но не стоит забывать, что далеко не все граждане разделяют либеральные воззрения своих элит и приветствуют антихристианское законодательство. Такие люди придут в православие именно потому, что наша Церковь не уступает духу этого мира и не пытается реформировать свою социальную концепцию, чтобы «соответствовать» очередному ультралиберальному закону, принятому парламентом Голландии или Швеции.
Я имел в виду несколько иное. Вот свежий пример: мне недавно пришлось говорить с одной семьей, которая живет в Великобритании. Сами они не православные и ходят в пресвитерианскую Церковь. И православия не принимают по разным причинам. Одна из них заключается в том, что православие, как сказала мне женщина из этой семьи, - это религия, которая заставляет пренебречь земным. А в условиях, в которых сейчас находится Англия, это шаг к тому, чтобы стать отщепенцем, отделиться от «системы».
На мой взгляд, эти слова можно смело отнести к любому современному обществу: британскому, российскому или белорусскому. Мы все живем в обществе потребления, в условиях, когда нередки насмешки над целомудрием и нестяжанием. Быть православным христианином везде непросто, не только в Англии. Как человек, проживший в Британии в общей сложности более четырех лет, скажу больше: система ценностей, которая веками существовала на «туманном Альбионе», разрушена. Многие люди стали равнодушны ко всему, иные находятся в поиске.
Впрочем, есть и ободряющие примеры. Скажем, я знаком с человеком, который практически всю свою сознательную жизнь был членом Англиканской Церкви. В 57 лет он перешел в Православие. Меня удивила та ревность (в хорошем смысле этого слова), с которой он стал стремиться к соблюдению устава Православной Церкви, в том числе и в плане соблюдения постов. Представьте себе: человек никогда в своей жизни не постился, но, став православным, не начал искать себе причин для послабления поста, а отказался, как и положено, от мясных, молочных и рыбных продуктов. Даже в командировках он старался соблюдать пост. Значит, есть англичане, которые готовы «пренебречь земным», чтобы стать не номинальными, а настоящими православными. Конечно, соблюдение постов - это лишь одна сторона нашей веры, но, как показывает практика, почему-то именно она вызывает среди верующих немало сложностей.
В своей книге Вы упоминали о чаепитиях, которые приняты после богослужений в православных приходах. О чем говорят за чаем?
О разном… Все зависит от прихода. Порой во время чаепития священник беседует на духовные темы. Но обычная практика - частные беседы прихожан. Люди пьют чай, едят, обмениваются новостями, знакомятся друг с другом. Беседы за чаем - хорошая возможность узнать своих братьев и сестер, особенно новичков. Для новопришедших, в свою очередь, это отличная возможность не остаться без попечения и внимания.
- Ощущают ли себя миссионерами настоятели храмов, с которыми вы беседовали?
Полагаю, не все настоятели православных приходов на Западе ощущают себя миссионерами. Для кого-то важнее забота о духовных нуждах эмигрантов. Или миссия в более узком смысле этого слова - среди соотечественников. Не думаю, что это правильный подход. Например, те же католики (униаты) не гнушаются активной миссии на Украине, традиционно православной стране. В условиях упадка католичества и протестантизма необходимость активной православной миссии в Европе очевидна. Католики и протестанты должны увидеть здравую альтернативу обмирщению религий, причем не в магических учениях Востока, а в Святой Православной Церкви. Но для этого православным на Западе нужно не смущаться говорить о глубоких различиях между православными и инославными и не допускать таких противоестественных вещей, как совместные «экуменические» богослужения и молитвы.
Много ли Вам приходилось видеть литературы в западноевропейских приходах? Что это за книги? На каких они языках?
Литературы немало. На русском и на языках тех стран, в которых находятся православные приходы. Речь идет о переводах трудов Отцов Церкви и более современных богословов. Наконец, на национальных языках пишут западные богословы нашего времени. Скажем, одна из известных книг о православии - «Православная Церковь» - написана митрополитом Каллистом (Уэр) на английском языке. Ведь владыка Каллист - англичанин, живет в Оксфорде.
- Вы планируете новые книги на тему Церкви в Западной Европе?
Да, такие планы есть. У меня уже собран материал о православии в Великобритании, Исландии, Эстонии, Литве и Италии. Есть новая информация о Франции и Бельгии. Если я найду издательство, которое согласится профинансировать мою новую книгу, то она, возможно, будет опубликована уже в начале следующего года.
