Среди наиболее крупных представителей русской религиозной философии по глубине мысли, детальной проработке всех элементов философской системы, влиянию, оказанному не только на современников, но и на многие последующие поколения русских мыслителей, без сомнения первое место принадлежит Владимиру Сергеевичу Соловьеву. Начав свою философскую деятельность как последовательный шеллингианец, он вошел в историю русской и мировой философской мысли в качестве фигуры, в известной степени олицетворяющей русскую идеалистическую философию в целом, личности, сумевшей синтезировать достижения западноевропейской и отечественной философской культуры.
Владимир Сергеевич Соловьев родился в Москве 16 января 1853 г. в семье крупнейшего русского историка Сергея Михайловича Соловьева. Интеллектуальный климат семьи весьма благотворно влиял на становление и развитие взглядов будущего философа. Высокая культура, царившая в доме С. М. Соловьева, его строгость нравов и необычайная систематичность в своих исторических занятиях преданность высоким идеалам всей семьи являлись основными истоками формирования личности В. С. Соловьева, необычайно одаренной, глубоко и всесторонне образованной.
Среднее образование В. С. Соловьев получил в гимназии, высшее - в Московском университете. Причем сначала он поступил на физико- математический факультет университета , а на втором курсе перешел на историко-филологический факультет и с большим рвением приступил к изучению философских наук.
Известные труды Соловьева: «Оправдание добра», «Смысл любви», «Идея сверхчеловека», «Понятие о Боге», «Критика отвлеченных начал», «История и будущность теократии», «Россия и вселенская церковь», «Красота в природе».
Неизменными на протяжении всей деятельности В. С. Соловьева оставались сформулированные им в первых произведениях теоретикометодологические принципы анализа философских, этических и религиозных проблем, главным из которых, безусловно являлся принцип всеединства, который явно обозначился уже в одной из первых его работ «Критика отвлеченных начал». Исходя из этого принципа, Соловьев осуществляет в данной работе критический анализ философских течений, существовавших на различных этапах исторического развития человечества.
Историю философии мыслитель рассматривает как последовательный ряд философских учений, каждое из которых опровергало предыдущее как заблуждение. В. С. Соловьев не отказывает ни одной теории в праве на существование. Однако предпринятый им анализ воззрений античных философов (Платона, Сократа, Аристотеля), виднейших представителей философии Нового времени (Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Р. Декарта, Б. Спинозы, Г. Лейбница), немецкой классической философии (А. Шопенгауэра, Ф. Шеллинга, И. Канта, Г. Гегеля) приводит мыслителя к убеждению в том, что все учения как прошлого, так и настоящего представляют собой одинаково абстрактные и далеко не истинные учения. Причину же ограниченности и абстрактности различных философских учений он видит, прежде всего, в том, что возникновение философии представляло собой нарушение мировоззренческого единства, которое было обусловлено господством религии. Религия, по убеждению В. С. Соловьева, представляет собой общее мировоззрение народов и племен и существовало задолго до возникновения философии: «Общее мировоззрение народов и племен, - пишет он, - всегда имеет религиозный, а не философский характер, и потому, пока все отдельные лица живут общей духовной жизнью народа, философия как самостоятельное и верховное воззрение невозможна; умственная деятельность лиц вполне определяется народными верованиями».
Для подробного ознакомления с этой проблемой можете прочитать работу Соловьева «Кризис западной философии». Соч., т. 2. Приведенную цитату из указанной работы см. на с. 6.
Религия, убеждает Соловьев, не может быть выдумана; и в ней отдельному лицу как таковому принадлежит более страдательное значение, поскольку, во-первых, объективным источником религии признается не зависящее от человека внешнее откровение и поскольку, во-вторых, субъективным основанием религии является вера народных масс, определяемая общим преданием, а не исследованием личного разума.
Что же касается философии, то она, по мнению В. С. Соловьева, всегда представляет собой результат деятельности индивидуального лица, личностного сознания. Исходя из этих посылок, он приходит к выводу, что философия возникает только тогда, когда для отдельного мыслящего лица вера народа перестает быть его собственной верой, теряет для него значение внутреннего безотчетного убеждения, из начала жизни становится только предметом мышления. Философия начинается тогда, когда мыслящее лицо отделяет свое мышление от общей веры, противополагает его этой вере как внешнему.
По Соловьеву, подлинное развитие философии на Западе стало возможным тогда, когда учение католической церкви перестало удовлетворять требованиям разума, когда мыслящий рассудок пришел в противоречие с внешним авторитетом религиозных догм.
Таким образом, основной причиной существования различных философских течений, многообразия точек зрения относительно основных философских проблем, по мнению В. С. Соловьева, является утрата единой религиозной основы мировоззрения, утрата той цельности, которая была присуща религиозной вере и обусловливала единство мнений и убеждений. Исходя из этих посылок, В. С. Соловьев осуществляет критический анализ эмпиризма и рационализма, позитивизма, материализма и идеализма. Об ограниченности и односторонности эмпиризма и рационализма будет сказано при рассмотрении гносеологии Соловьева; сейчас же необходимо остановиться на понимании им материализма и идеализма, которые представляют, с его точки зрения, не менее «отвлеченные начала», чем воззрения отдельных мыслителей.
Анализируя причины, вследствие которых возникают материалистические и идеалистические взгляды на мир, В. С. Соловьев считает, что происхождение этих фикций не имеет в себе ничего загадочного. Одна из основных способностей и деятельности нашего духа есть, как известно, отвлечение, в силу которого наш ум, рассматривая существующее, останавливает свое внимание на той или другой его стороне, на том или другом элементе, закрывая глаза на все остальное. Эта умственная деятельность необходима, но необходима только вследствие ограниченности нашего ума, не способного обнимать разом всю полноту действительности и принужденного в каждый данный момент сосредоточиваться только на одном: отвлекаясь от всего остального. Отвлекая и комбинируя продукты отвлечения, можно очень далеко уйти от всякой действительности.
Первым следствием этой пагубной ошибки был разрыв между натуральной философией (превращенной в науку о мертвом веществе и скоро раздробившейся на множество частных наук и отказавшейся от самого названия философии), и между идеальной философией (сосредоточившейся в области чистого мышления и скоро потерявшей характер науки, т. е. положительного и достоверного знания).
Следствием этого, по мнению Соловьева, и явилось то, что весь ученый мир Европы разделился на два чуждые и большей частью враждебные друг другу лагеря: одни занялись исключительно вещественной и механической стороной мироздания оставляя без внимания или даже прямо отрицая все духовное другие же исключительно сосредоточились на идеальной и логической стороне существующего, пренебрегая всем физическим и материальным.
Следует отметить, что критическое отношение В. С. Соловьева к материализму имеет свои причины. Ему были известны материалистические воззрения, которые носи ли механистический, метафизический характер. В юности он пережил увлечение материализмом, который принято называть вульгарным, представители которого (Л. Бюхнер К. Фогт, Я. Молешотт) отождествляли идеальное сознание с материальным, сводили сознание к физиологическим процессам в организме человека. Увлечение это прошло, но с тех пор материализм Соловьевым понимался однозначно.
Критическое отношение В. С. Соловьева к «отвлеченным началам» в то же время сопровождается его глубокой уверенностью в том, что возможности философии далеко не исчерпаны. Более того, по его убеждению, в XIX в., когда многие образованные люди отошли от религиозного мировоззрения, а в массовом сознании религия приобрела статус суеверия, возникли условия для выхода из философского кризиса, для возвращения философии того статуса, который она имела. Чтобы выйти из кризиса, философия, считал Соловьев, должна выполнить ту роль, которая прежде принадлежала религии - стать основой новой целостности, нового единства, но единства, осуществленного на основе синтеза теологии, философии и опытной науки. «Так как истинная наука, - пишет он, - невозможна без философии и теологии так же, как истинная философия без теологии и положительной науки и истинная теология без философии и науки, то необходимо каждый из этих элементов, доведенный до истинной своей полноты, получает синтетический характер и становится цельным знанием. Так положительная наука, возведенная в истинную систему или доведенная до своих настоящих начал и корней, переходит в свободную теософию, ею же становится и философия, избавленная от своей односторонности, а наконец и теология, освободившись от своей исключительности, необходимо превращается в ту же свободную теософию; и если эта последняя вообще определяется как цельное знание, то в особенности она может быть обозначена как цельная наука, или же как цельная философия, или, наконец, как цельная теология; различие будет здесь только в исходной точке и в способе изложения, результаты же и положительное содержание одно и то же.
Именно такую философию стремится создать В. С. Соловьев, называя ее свободной теософией, в которой органически синтезируются теология, собственно философия и положительная наука. Он не скрывает того факта, что в этом синтезе главенствующее место занимает теология. Критикуя Г. Гегеля за то, что он считал собственную философскую систему завершенной истиной, Соловьев таким же образом относится к собственной теории, утверждая, что свободная теософия представляет собой не одно из направлений или типов философии, а является высшим состоянием всей философии. В определенной степени такая оценка обусловлена тем, как понимает русский философ принцип развития, который он не только не отрицает, а возводит в ранг всеобщего принципа, находящего свое проявление и в природе, и в обществе, и в процессе смены одной философской концепции другой. По его глубокому убеждению, бесконечное развитие является бессмыслицей. Развитие всегда предполагает наличие определенной цели, и все этапы развития представляют собой движение к ее достижению.
Объявляя целью философского развития достижение синтеза теологии, философии и опытной науки, В. С. Соловьев связывает возможность его достижения прежде всего с изменениями, которые должны произойти в самой философии. Философия, по его убеждению, может преодолеть односторонность, присущую «отвлеченным началам», стать целостной, охватить собою бытие во всех его проявлениях, если она будет опираться на реальное, существующее везде и во всем, но иногда скрытое единство. Он был глубоко уверен в существовании нерушимой и всеединой целостности человеческой и космической сфер, и основанием для этой уверенности служило его представление о том, что всеединство уже есть, и оно заключено в фундаменте всего существующего в Абсолютно сущем.
Абсолютно сущее представляет собой исходную категорию онтологии В. С. Соловьева. С его точки зрения, Абсолютно сущее (иначе философ называет его всеединым) выше любых признаков и свойств, выше определений, выше множественности и раздельности. В этом смысле он называет его сверхсущим. Оно ничто, но не в отрицательном смысле. Оно положительное ничто в том смысле, что не совпадает ни с каким отдельным бытием, ни с каким частным определением, но оно заключает в себе возможность всяких определений) бесконечную полноту содержания.
Абсолютное первоначало, по мнению Соловьева, само по себе свободно от всякого бытия, оно заключает в себе всякое бытие в его положительной силе или производящем начале. Абсолютное потому и свободно от всяких определений, что оно, всех их в себе заключая, не исчерпывается, не покрывается ими, а остается самим собою.
Осмыслите эту идею Соловьева и напишите несколько тезисов, выводов о его понимании Абсолютного.
Но если Абсолютное есть ничто, если оно, безусловно, отлично и свободно от всякого частного бытия, то бытие по отношению к нему есть другое; так как при этом Абсолютное есть начало бытия, то оно есть и начало своего другого. В. С. Соловьев пытается логически вывести «другое» из самого понятия абсолютного. «Если бы абсолютное, - пишет он, - оставалось только самим собою, исключая свое другое, то это другое было бы его отрицанием, и, следовательно, оно само не было бы уже абсолютным. Другими словами, если бы оно утверждало себя только как абсолютное, то именно поэтому и не могло бы быть им, ибо тогда его другое, неабсолютное, было бы вне него, как его отрицание или граница, следовательно, оно было бы ограниченным, исключительным и несвободным. Таким образом, для того чтобы быть, чем оно есть, оно должно быть противоположным себя самого или единством себя и своего противоположного». Этот верховный логический закон, по Соловьеву, выражает в отвлеченной формуле великий физический и моральный факт любви, так как именно любовь есть самоотрицание существа, утверждение им другого, а между тем действительное самоутверждение достигается только в самоотрицании.
Как стремление к другому абсолютному, т. е. к бытию, любовь есть начало множественности, ибо абсолютное само по себе, как сверхсу- щее, безусловно едино; притом всякое бытие есть отношение, отношение же предполагает относящихся, т. е. множественность.
Эти рассуждения приводят философа к мысли, что абсолютное имеет два полюса или центра. Первый полюс представляет собой начало безусловного единства, начало свободы от всяких форм и соответственно от всякого бытия; второй - начало или производящую силу бытия, т. е. множественности форм. С одной стороны, пишет В. С. Соловьев, абсолютное выше всякого бытия, есть безусловное единое, положительное ничто; с другой стороны, оно есть непосредственная потенция бытия или первая материя. Будучи вторым полюсом абсолютного, первома- терия не есть что-либо постороннее, отдельное от него: она составляет его собственную сущность, принадлежит ему как его неотъемлемое определение; абсолютное вечно находит и вечно преодолевает в себе противоположность единства и множественности. Понятие первомате- рии одно из самых сложных в онтологии Соловьева. Оно не сводится к реальным материальным образованиям или вещественному первоначалу всего сущего.
Проведите параллели понимания первоматерии Соловьевым с аналогичной теорией Аристотеля. Можно ли их отождествлять? Для ответа на вопрос используйте следующую подсказку: у Аристотеля первоматерия еще не есть бытие, но в то же время она и не небытие, так как представляет собой стремление к бытию, потенцию бытия.
Непосредственным развитием и конкретизацией представлений русского мыслителя о первоматерии является его учение об идеях. Это учение в некотором смысле повторяет платоновскую концепцию об идеальном, умопостигаемом мире, но в то же время отличается от него. Точка зрения В. С. Соловьева сводится к следующему. Тот мир, который мы знаем, есть только явление для нас, наше представление, и приписывать ему целиком объективную реальность было бы ошибкой. Но в то же время это представление не есть наша субъективная фантазия, так как объективная действительность вещественного мира не зависит от нас. Поэтому, будучи в чувственных своих формах нашим представлением, этот мир должен иметь объективную, не зависящую от нас причину или сущность. Мы вынуждены предполагать в основе явлений самостоятельную сущность, которая дает им некоторую относительную реальность.
Напомним, что первоосновой всего В. С. Соловьев считал Абсолютно сущее, являющееся гарантом всеобщей связи и единства и в то же время потенциально содержащее в себе все многообразие бытия. Единое сущее, расчленяясь, становится идеей или, как говорит философ, Логосом, а эта идея, или Логос, осуществляясь, создает реальную действительность, Для полной характеристики бытия необходимы прежде всего три категории: Сущее (Абсолютное) - Бытие (Логос) - Сущность (Идея). Эти категории Соловьев рассматривает во взаимосвязи и взаимообусловленности.
Онтология В. С. Соловьева во многом определяет его гносеологию (учение о познании).
Соловьев под «отвлеченными началами» понимает эмпиризм и рационализм, в борьбе с которыми складывались основы его собственного учения о познании.
Ограниченность эмпиризма философ видит в том, что с эмпирической точки зрения нашему познанию совершенно и безусловно недоступно существо вещей ни с реальной, ни с идеальной, ни даже с чисто логической стороны: нам не даны субстанциальные причины, производящие явления, мы не обладаем идеями, представляющими внутреннюю природу, или сущность, вещей и явлений, наконец, у нас нет даже всеобщих априорных категорий разума, выражающих аподиктически непреложную, формальную связь всего существующего, - ничего этого мы не знаем, и знать не можем.
Соловьев высказывает далее убеждение в том, что один опыт, даже научный, недостаточен, так как он имеет дело только с фактами, а не с законами, и потому необходим другой род знания, относящийся к предмету не со стороны его действительности, а со стороны его необходимости, извещающий нас не об условном бытии предмета в области наших чувств, а о его безусловном содержании, независимом от того, существует ли он в нашем восприятии в данную минуту или нет. Он высказывает предположение, что таким способом, представляющим элемент всеобщности и необходимости, независимо от количества наблюдений и опытов, является умозрение, или формальное мышление, т. е. рационализм. Однако дальнейшие рассуждения приводят его к мысли, что рационализм представляет собой столь же «отвлеченное начало», как и эмпиризм, так как «эта точка зрения видит основание истины не в реальности познаваемого (внешнего мира и природы), а в разуме познающего (человека).
Но что же тогда является истинным познанием? На этот вопрос В. С. Соловьев отвечает, обращаясь к своей основной идее - идее всеединства. «Истинное знание, - пишет он, - возможно только под формой разумности или всеединства, т. е. его истинность определяется не реальностью его содержания, составляющею лишь материю истины, а разумностью его формы, т. е. отношением этого содержания ко всему в единстве или ко всеединому началу» .
Ошибку как эмпиризма, так и рационализма В. С. Соловьев видит в том, что оба они разрывают связь субъекта познания со всеединым, берут его в отдельности, в то время как в отдельности он не существует и существовать не может. Взятый вне своих истинных отношений, субъект затем противопоставляется всему остальному как безусловно для него чуждому и внешнему. Весь мир превращается в совокупность неведомых субъекту вещей в себе: поскольку он утратил связь с ними, они тем самым становятся ему недоступны. Он осужден вечно иметь дело только с самим собой, с собственными своими внутренними состояниями безо всякого отношения к каким-либо реальным существам вне его.
В. С. Соловьев показывает, что тем самым все наше познание превращается в ничто: ощущения перестают быть элементом познания, когда они не извещают нас об объективном мире, существующем независимо от нас, и сводятся исключительно к внутренним нашим состояниям. При этих условиях и наше умозрительное мышление, или разум, является только субъективной и совершенно пустой формой.
Связь между формальным и материальным элементами нашего сознания, между мыслью и ощущением также исчезает. Применение форм мысли к ощущениям становится бессмыслицей, когда ощущения не выражают независящую от нас действительность. Ощущения, оторванные от действительности, перестают быть выражением всего, а тем самым и формы нашей мысли перестают быть выражением всеединства и становятся совершенно бессодержательны, так как сами по себе не могут превратить бессмысленный и беспорядочный материал ощущений в объективные истины разума. Так, разрыв между познающим субъектом и безусловно-сущим влечет за собой как необходимое последствие разрыв отдельных элементов познания внутри самого субъекта. Сами по себе эти два элемента познания не дают нам истинного знания, - постоянно подчеркивает Соловьев, - и приходит к выводу, что существует два выхода из этой ситуации: или необходимо отказаться от попыток познавать мир, или же ввести в познавательный процесс объективный принцип, который, будучи свободным от односторонности эмпиризма и рационализма, мог бы сообщить нашему познанию его истинное значение. Если содержание нашего познания не может получить своей истинности от познающего субъекта, как этого хочет рационализм, т. е. если фактическая реальность и разумная форма не могут быть действительно соединены в одном познающем субъекте, то они, очевидно, должны быть соединены уже в самом познаваемом, т. е. в сущем. Другими словами, всеединство, чтобы быть настоящей истиной, должно быть всеединством сущего, должно быть действительным всеединством.
То безусловное существование, которое действительно не может быть дано субъекту ни в ощущениях, ни в мыслях, которое не может быть предметом ни эмпирического, ни рационального познания и которым, однако, это познание составляет, по В. С. Соловьеву, особый, третий род познания, который он называет верой. Отличие третьего рода познания от первых, двух он видит в следующем. В чувственном опыте и в рациональном мышлении познающий субъект только граничит с предметом, соприкасается с ним, а не соединяется с ним внутренне, не проникает в него.
Наиболее разработанной частью философской системы В. С. Соловьева является этика, вопросам которой он уделял внимание практически во всех своих работах. Как уже отмечалось, его перу принадлежит фундаментальный трактат «Оправдание добра», над которым философ работал несколько лет и который представляет собой вершину классического идеализма мыслителя. В этом трактате основные проблемы всеединства рассмотрены через призму нравственности, что полностью соответствует как жизненной, так и философской позиции его автора.
Создавая систему нравственности, русский мыслитель был глубоко убежден в том, что как теоретическое, так и практическое значение этических проблем столь велико, что нравственная философия должна существовать как самостоятельная наука. И во введении к своему трактату он четко обозначает ее предмет. Собственный предмет нравственной философии, по мнению философа, есть понятие добра, выяснить все, что разум, возбуждаемый опытом, мыслит в этом понятии, и тем самым дать определенный ответ на главный для нас вопрос о должном содержании или смысле нашей жизни - такова задача этой философской науки.
Соловьев рассматривает вопрос о взаимосвязи нравственной философии с религией, что представляет особый интерес уже потому, что сегодня в нашем обществе весьма распространенными стали утверждения о том, что основной причиной ряда негативных явлений (бездуховность и даже преступность) является отход от религии и религиозной морали. В связи с этим мысли философа, к тому же обладающего религиозно-идеалистическим миросозерцанием и много лет отдавшего изучению религиозных проблем, безусловно, представляют интерес. Соловьев, признавая весьма распространенным взгляд, всецело подчиняющий нравственность и нравственную философию религиозным принципам, высказывает свое несогласие с ним. Он приводит ряд аргументов, показывающих несостоятельность признания непосредственной и однозначной связи религии и нравственности, к которым он, прежде всего, относит факт наличия множества религиозных течений, одновременно претендующих на исключительность и истинность и борющихся друг с другом далеко не нравственными способами; кроме того, он ссылается на священное писание, в котором апостол Павел признает право делать добро не только за христианами, но и за язычниками.
В решении вопроса об источнике нравственности с идеалистических позиций, В. С. Соловьев приходит к утверждению о существовании всеобщей разумной идеи добра, являющейся мотивом и достаточным основанием всех человеческих поступков и действующей на сознательную волю в форме безусловного долга, В то же время он считает, что для того, чтобы идея добра в качестве должного получила силу достаточного основания или мотива, она сама должна быть выражена предельно ясно и полно. Это и стремится осуществить философ в своем трактате «Оправдание добра».
Напомню, что особенность философского творчества В. С. Соловьева, состоит в том, что он использует триадическую диалектику Гегеля .
Суть диалектики здесь в следующем. Сначала есть человек, как предварительный, но еще несовершенный тезис. Затем выступает Бог как предельное совершенство. И, наконец, человеческая история, где человек как отвлеченная ступень и Бог как тоже отвлеченная ступень объединяются вместе и становятся максимально конкретным бытием, а именно - человеческой историей.
Прежде всего, В. С. Соловьев рассматривает добро в человеческой природе, т. е. нравственность на ступени своей первичной и фактической данности. Исходным принципом для анализа этой ступени нравственности для философа является глубокое убеждение в том, что, несмотря на разнообразие духовного развития в прошлом и настоящем человечества, несмотря на различные условия, в которых осуществляется история человеческого общества, существует единая основа нравственности, общая для всех. И основа эта определяется не только идеей абсолютного добра, но и природой человека, в которой важное место занимают черты нравственные.
Соловьев развивает кантовскую идею об одновременной причастности человека и его существования к двум мирам - миру умопостигаемого бытия и миру чувственно воспринимаемых вещей. Человек совмещает в себе противоположности безусловного и условного, природного (животного) и духовного (божественного) и обречен на мучительное осознание своей разорванности между этими двумя мирами. Соловьева интересует, что выделяет человека из животного мира, что позволяет развиться духовным качествам, которые первоначально существуют лишь в возможности.
Поразмыслите над вопросом, что на ваш взгляд человека отличает от всего остальных живых существ.
Рассматривая эволюцию человека, он приходит к выводу, что «чувство стыда (в его коренном смысле) есть уже фактически безусловное отличие человека от низшей природы, так как ни у каких других животных этого чувства нет ни в какой степени, а у человека оно появляется с незапамятных времен и затем подлежит дальнейшему развитию» .
Именно чувство стыда, по мысли В. С. Соловьева, дает человеку возможность осознать тот факт, что он не только животное существо, но нечто более высокое. Затем как чувства, лежащие в основе нравственности, он рассматривает жалость и благоговение и утверждает, что данная триада - стыд, жалость, благоговение - исчерпывает область возможных нравственных отношений человека к тому, что ниже его, равно ему и что выше его, так как господство над материальной чувственностью, солидарность с живыми существами и внутреннее добровольное подчинение сверхчеловеческому началу - это, по его мнению, вечные и незыблемые основы нравственной жизни человечества.
В присущих нам чувствах стыда и жалости, уверяет Соловьев, основным образом определяется наше нравственное отношение, во-первых, к собственной нашей материальной природе и, во-вторых, ко всем другим живым существам. Поскольку человек стыдлив и жалостлив, он относится нравственно «к самому себе и ближнему» (употребляя старинную терминологию); бесстыдство и безжалостность, напротив, в корне подрывают его нравственный характер. Кроме этих двух основных чувств, есть в нас еще одно, третье, несводимое на них, столь же первичное, как они, и определяющее нравственное отношение человека не к низшей стороне его собственной природы, а также не к миру подобных ему существ, а к чему-то особому, что признается им как высшее, чего он ни стыдиться, ни жалеть не может, а перед чем он должен преклоняться. Это чувство благоговения (благочестия) или преклонения перед Высшим составляет у человека нравственную основу.
Еще более существенный характер нравственности формулируется В. С. Соловьевым в новой триаде, которая, в отличие от предыдущей, наполнена уже разумным и даже активно разумным содержанием. Эта триада - аскетизм, альтруизм и зачаток чисто религиозного чувства. Первые два принципа вполне понятны; никто не станет отрицать, что и в аскетизме, и в альтруизме активно действует разумное начало.
Соловьев формирование третьей части триады - религиозного чувства объясняет следующим образом. Свою первоначальную зависимость от высшего человек переживает уже в детстве, когда он всецело зависит сначала от матери, а потом от отца. Чем дальше, тем эта зависимость углубляется и расширяется. После своих родителей мы начинаем испытывать чувство зависимости также от своих предков (формируется культ предков). Но предки чувствовали свою зависимость от еще более высоких начал. В конце концов человек приходит к почитанию наивысшего порядка, обладающего всеобщей значимостью, т. е. к почитанию Отца небесного. Анализируя основную триаду, философ приходит к пониманию чувства стыда в более высоком смысле - к совести и к утверждению этого чувства в высшем смысле как страха Божия.
Рассматривая различные понятия, через которые реализуется нравственность, В. С. Соловьев постоянно подчеркивает основную мысль, согласно которой цель нравственного развития - возвышение духа над плотью и в конечном итоге установление связи между нашей жизнью и совершенным, абсолютным Добром.
В стремлении к высшему добру отправной точкой служат природные данные ума и сердца человека и прежде всего стыд, жалость и благоговение, которые индивидуальны, но общим формальным условием для всех является нравственная свобода, без которой нет доступа в нравственный мир. Совершенное добро, по мысли В. С. Соловьева, всем поставило одну цель, всем даровало свободу как формальное условие достижения цели, но в то же время всех наделило различными природными данными для того, чтобы каждый шел своим путем и нес бы ответственность за избранный им путь.
Философская система, созданная В. С. Соловьевым, представляет собой вершину отечественной религиозно-философской мысли.
И «Оправдание добра» от начала и до конца построено триадически. Более того,триадичность выступает здесь наиболее отчетливо и проявляется уже в делении трактата на три раздела, в названии которых заключен глубокий диалектический смысл:первая часть озаглавлена «Добро в человеческой природе», вторая - «Добро от Бога»и третья - «Добро чрез историю человечества».
Дед его по отцу был священник. Соловьев рассказывал С. М. Мартыновой, что перед смертью дед ввел его в алтарь и перед престолом благословил на служение церкви.
Детство. Первое явление Софии
"...Лампадки перед иконами; строгое исполнение обрядов; посещение церкви по воскресеньям; чтение Житий Святых; русские стихи и сказки – таковы ранние впечатления его детства.<...> Начитавшись Житий Святых, мальчик воображал себя аскетом в пустыне, ночью сбрасывал с себя одеяло и мерз «во славу Божию» ", - так описывает К.В. Мочульский религиозную жизнь в семье С.М. Соловьева.
Учеба в гимназии. Религиозный кризис
В 13 лет он признается Н. И. Карееву , что не верит больше в мощи. В 14 лет перестает ходить в церковь; в течение четырех лет предается самому крайнему отрицанию, самому яростному атеизму. Он писал впоследствии (в 1896 году): «Будучи с детства занят религиозными предметами, я в возрасте от 14 до 18 лет прошел через различные фазы теоретического и практического отрицания ».
Студенческие годы. Философские искания. Религиозное обращение
По окончании с золотой медалью гимназии в Соловьев поступил на физико-математический факультет Московского университета, по отделению естественных наук.
На лекции он ходил редко и связи со студентами не поддерживал. «Соловьев как студент не существовал, – вспоминал впоследствии его сокурсник Н. И. Кареев, – и товарищей по университету у него не было ».
В это же время он познакомился со страстным спиритом А. Н. Аксаковым и на некоторое время превратился в «пишущего медиума». Впоследствии он увлекся оккультизмом и теософией .
К 16-ти годам он уже начинает понимать несостоятельность материализма и ищет более цельного мировоззрения. В его философском развитии решающая роль принадлежит Спинозе .
Молодой философ окончательно освобождается от догматизма и через кантовскую гносеологию приходит к заключению, что знание не противоречит вере и что наука совместима с религией. Изучение Канта было для Соловьева школой философской дисциплины мысли, но теория познания, формально разрешив ему искать Бога, не могла этих исканий удовлетворить. Бог Канта был не живым Богом, а отвлеченным понятием, «постулатом практического разума». И Соловьев стремительно «влюбился» в Шопенгауэра . У него он нашел, по словам Лопатина, "удовлетворение никогда не умолкавшей в нем религиозной потребности, религиозное понимание и религиозное отношение к жизни". Шопенгауэр открыл ему глаза: эта правда – нирвана . На некоторое время Соловьев становится буддистом и со страстью отдается изучению восточных религий.
Затем новые искания. Соловьев изучает системы немецких идеалистов: Фихте , Шеллинга , Гегеля . Гегелем он был отравлен на всю жизнь, сам не замечая этого .
Наконец, Соловьев знакомится с позитивизмом Огюста Конта . В нем видит он завершение всей западной философии. Отказ от познания сущности бытия, ограничение области знания миром явлений, – вот чем, по его мнению, заканчивается многовековое развитие европейской мысли.
Занятия естествознанием и философией приводят Соловьева к пессимистическому выводу: ни опытное знание, ни отвлеченная мысль не способны удовлетворить метафизическим запросам человеческого духа.
Он пришел к сознанию, что "истинная жизнь" открывается в христианстве и стал "пламенно-верующим христианином".
Этот внутренний перелом выразился в том, что в году, с 3-го курса физико-математического факультета, он перешел в вольнослушающие историко-филологического факультета и в июне года сдает кандидатский экзамен.
И снова Соловьев-христианин идет по пути, ведущему к прелести . В мае года он едет в Харьков и в вагоне случайно знакомится с молодой дамой, испытывает вспышку страсти, а затем мистический опыт ("теперь только я понял, что есть Бог в человеке" ).
"Несчастный юноша Соловьев! - восклицает проф. И.М. Андреев - Никто не сказал ему, что за поэтической, благоуханной и лучезарной романтической эротикой скрывался темный и смрадный лик сатаны! " И добавляет: "Соловьев, став христианином, не пришел в Православную Церковь ".
Душевная борьба, происходившая в это время в Соловьеве, отражалась и на его физическом состоянии. Он жалуется в письмах на "невралгическое расстройство", избегает общества, ведет «отшельническую жизнь»: мало посещает лекции; работает, запершись у себя в монастырской гостинице. Для «понимания» христианства ему необходимо было изучить историю древних религий, восточных и западных отцов церкви.
В предисловии автор определяет свое понимание «отвлеченных начал»: «Это суть частные идеи (особые стороны и элементы всеединой идеи), которые, будучи отвлекаемы от целого и утверждаемы в своей исключительности, теряют свой истинный характер и повергают мир человеческий в то состояние умственного разлада, в котором он доселе находится ». Этим "отвлеченным началам" Соловьев противополагал идею "положительного всеединства" в жизни, знании и творчестве.
После получения докторской степени Соловьев читал лекции в Петербургском Университете и на Бестужевских курсах в качестве приват-доцента.
Перелом в жизни: речь о смертной казни
26 и 28 марта Соловьев прочитал две лекции в зале Кредитного общества. Вторая – на тему: «Критика современного просвещения и кризис мирового процесса» – сыграла решающую роль в его судьбе. В ней Соловьев высказал мысль, что император должен проникнуться христианским началом жалости к безумным злодеям и простить их.
После прочтения лекции петербургский градоначальник хотел сурово его наказать. Министр внутренних дел - М. Т. Лорис-Меликов написал Александру III докладную записку, в которой указывал на нецелесообразность наказания Владимира Соловьева ввиду его всем известной глубокой религиозности и ввиду того, что он сын крупнейшего русского историка, бывшего ректора Московского университета. Александр III счел Владимира Соловьева «чистейшим психопатом», удивляясь, откуда у "милейшего" его отца, С. М. Соловьева, такой сын, которого К. П. Победоносцев именовал "безумным". И дело осталось без серьезных последствий.
В 1885 году Соловьев переписывается с католическим епископом Штросмайером, который "благословляет" его на служение делу "соединения Церквей". "От этого соединения, -пишет Соловьев, - зависят судьбы России, славянства и всего мира ". Он считает, что хранительницей Вселенской идеи является именно католическая церковь .
Воспоминания современников, характеристики
"Соловьев был необычайно сложной и богатой натурой; он шел по разным путям со свободой, часто граничившей с своеволием, постоянно менялся, то медленно, то резко и неожиданно. Казалось, что его подлинное лицо никогда и ни для кого не открыто. <...> ...Дисгармония идет из глубины, она была в самой натуре Соловьева, во всем его творчестве, терзала его всю жизнь. Он не умел найти настоящего языка для своего мистического опыта, так как до конца жизни не доверял ему. "
Владимир Сергеевич Соловьёв (16 января (28 января) 1853 — 31 июля (13 августа) 1900) — русский философ, богослов, поэт, публицист, литературный критик; почётный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности (1900). Стоял у истоков русского «духовного возрождения» начала XX века. Оказал влияние на религиозную философию Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, С. Н. и Е. Н. Трубецких, П. А. Флоренского, С. Л. Франка, а также на творчество поэтов-символистов — А. Белого, А. Блока и др.
Родился в Москве 16 января 1853 года в семье русского историка Сергея Михайловича Соловьёва. Мать философа Поликсена Владимировна принадлежала к дворянской украинско-польской семье Романовых, среди предков которой был известный украинский философ Г. С. Сковорода. Учился в московской 1-й гимназии, которая была разделена, и заканчивал обучение Соловьёв уже в 5-й гимназии (на базе её была основана московская школа № 91 Российской академии образования).
В 1869 году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, через два года перейдя на историко-филологическое отделение. Изучал труды А. С. Хомякова, Шеллинга и Гегеля, Канта, Фихте.
В 1874 году 21-летний Соловьёв написал свою первую крупную работу (магистрскую работу) «Кризис западной философии», в которой выступил против позитивизма и разделения (дихотомии) «спекулятивного» (рационалистического) и «эмпирического» знаний. Защита состоялась 24 ноября в Санкт-Петербургском государственном университете, после чего философ получает звание доцента. Один семестр он читал лекции в Московском университете, но 31 мая 1875 году отправился в командировку в Лондон для работы в Британском музее. Оттуда 16 октября он предпринял вояж в Египет (Каир), где пробыл 4 месяца.
В июне 1876 года вновь приступил к преподаванию в Московском университете, но из-за профессорской склоки в марте 1877 года покинул Москву и переехал в Санкт-Петербург, где стал членом Ученого комитета при Министерстве народного просвещения и одновременно преподавал в университете.
6 апреля 1880 года защитил докторскую диссертацию «Критика отвлеченных начал». Игравший в Петербургском университете влиятельную роль М. И. Владиславлев, который раньше положительно оценил магистерскую диссертацию Соловьёва, стал относиться к нему довольно холодно, поэтому Владимир Соловьёв оставался на должности доцента, но не профессора. 28 марта 1881 года он прочитал лекцию, в которой призывал помиловать убийц Александра II. Прочтение той лекции, текст которой не сохранился, считают причиной его ухода из университета. Хотя дело осталось без серьёзных последствий.
Целиком отдаётся написанию произведений чисто богословского характера, которые уже были подготовлены его философско-теоретическими раздумьями: задумывает трёхтомный труд в защиту католицизма, но по разным причинам цензурного и технического характера вместо этих запланированных трёх томов вышла в 1886 году работа «История и будущность теократии», а в 1889 году, уже на французском языке, в Париже, — «Россия и Вселенская Церковь». В последние годы своей жизни и особенно с 1895 года возвращается к философии. Вёл редактирование философского отдела энциклопедии издательства Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона.
Семьи не имел; жил большей частью в имениях своих друзей или за границей; был человеком экспансивным, восторженным и порывистым.
К концу 1890-х годов здоровье его стало заметно ухудшаться. Летом 1900 года Соловьёв приехал в Москву, чтобы сдать в печать свой перевод Платона. Уже 15 июля, в день своих именин, почувствовал себя очень плохо. В тот же день он попросил своего друга Давыдова отвезти его в подмосковное имение Узкое (ныне в черте Москвы, Профсоюзная ул., 123а), принадлежавшее тогда князю Петру Николаевичу Трубецкому, в котором тогда жил со своей семьей друг и ученик Владимира Соловьёва, известный профессор Московского университета Сергей Трубецкой, являвшийся единокровным братом владельца имения. В имение Соловьёв приехал уже тяжело больным. Врачи определили у него атеросклероз, цирроз почек и уремию, а также полное истощение организма, но помочь уже ничем не смогли. В. С. Соловьёв после двухнедельной болезни скончался в Узком, в кабинете П. Н. Трубецкого 31 июля (13 августа по новому стилю) 1900 года.
Творчество Владимира Соловьёва (1853-1900) многогранно, однако именно философия выступает краеугольным камнем его мировоззрения. У него есть работы по богословию, истории церкви; ему не был чужд талант литератора; он писал много статей и памфлетов на злобу дня. Сын известного русского историка Сергея Соловьёва, он с раннего возраста был погружен в интеллектуальную атмосферу того времени. И уже к 17-летию обнаружил в себе несомненный философский талант. Соловьёва считают первым систематиком в русской философии. Его можно идентифицировать как славянофила, ибо он довел до логического завершения те идеи, которые были высказаны Киреевским и Хомяковым. Соловьёва уже при жизни называли "Русским Платоном", "Пушкиным русской философии" и другими лестными эпитетами.
Основные философские труды Владимира Соловьёва
"Кризис западной философии (против позитивистов)" 1874; "Философские начала цельного знания" (1877); "Критика отвлечённых начал" (1877-1880); "Чтения о Богочеловечестве" (1977-1881); "Три речи в память Достоевского" (1881-1883); "Религиозные основы жизни" (1884); "Великий спор и христианская политика" (1883); "Россия и Вселенская церковь" (1889); "Смысл любви" (1894); "Оправдание добра" (1895); "Первое начало теоретической философии" (1899); "Три разговора" (1900).
Главное в философии Владимира Соловьёва
Уже в своей магистерской диссертации "Кризис западной философии (против позитивистов)", защищённой в 1874 году, Владимир Соловьёв заявил о своей философской позиции. Главное в ней - идея Всеединства, конкретизирующий высказанную ещё ранними славянофилами мысль о том, что действительность есть "живое целое", которое может быть познано только целостным духом.
По утверждению Соловьёва, философская жизнь Запада, доведя до крайности рациональное познание, сама убедилась в односторонности и недостаточности разума для познания жизни. С другой стороны, те же самые истины, которые на Западе сформулированы рациональной наукой и философией, на Востоке разрабатывало, в форме веры и мистического созерцания, Православие. Поэтому Соловьёв выступил с программой универсального синтеза науки, философии и религии. Этот синтез, по его убеждению, обеспечит "цельное знание" жизни. Предметом "цельного знания" выступает "Истинно-Сущее", "Абсолют". Сущностью Абсолюта является Всеединство.
Учение Владимира Соловьёва о Всеединстве
Понятие Всеединства является центральным в учении Владимира Соловьёва, и это обстоятельство является поводом для того, чтобы его философию называли "философией Всеединства". Отвлечённое знание - эмпиризм, реализм, позитивизм - не может привести к истинному познанию. Истина, по убеждению Соловьёва, это то, что Есть. Но есть Всё. И если истина есть Всё, то любой частный предмет, любой фрагмент, в своей отдельности не может претендовать на истину, ибо он не может существовать отдельно от остальных вещей и явлений. Всё есть истина только в своём единстве или как Единое. Полное определение истины, по Соловьёву, таково: "Это сущее, единое, всё". В отличие от понятия "всеединства", встречающегося в западной философии начиная с античности, у Соловьёва оно не является только онтологическим, то есть не характеризует только бытие, но относится и к познанию и к этике и к социологии.
Всеединство - это свободное объединение в Абсолюте всех элементов бытия. Абсолют хотя и является единым, но в то же время заключает в себе всё. У Соловьёва есть Первый Абсолют (Бог) и Второй Абсолют (Космос). Они соотносительны, но не тождественны: Первый Абсолют представляет законченную сущность, а Космос находится в стадии становления. Первый Абсолют может быть познан непосредственно, то есть в мистическом созерцании, а Второй Абсолют - с помощью философской науки и философии, ибо он есть разнообразие вещей и процессов. Внутренняя диалектика Первого Абсолюта ведёт к возникновению отдельных объектов, но чтобы мир не превратился в разобщённое и рассогласованное бытие, Соловьёв вводит деятельность Мировой души, Софии и Богочеловечества, которые выступают посредниками между множеством реально существующих предметов природы и Первым Абсолютом.
Выступая в качестве онтологического принципа, Всеединство имеет свою специфику в различных видах бытия. В нравственной области Всеединство есть абсолютное благо, в познании - абсолютная истина, в области материального бытия - абсолютная красота. То есть, цельное знание есть единство истины, добра и красоты.
Учение Владимира Соловьёва о Богочеловечестве
Учение о Богочеловечестве, представленное в "Чтениях о Богочеловечестве", было использовано Соловьёвым для истолкования человеческой истории. Человек рассматривается как соединение Бога с материальной природой. Задача человека - в подчинении природного божественному, в стремлении к внутреннему единству с Богом путём отрицания в себе эгоистической воли.
Сам по себе человек ничто, он становится человеком только в единстве с Богом. В Боге для человека открывается Всеединство, абсолютная полнота бытия, которую человек не может обрести в себе. История есть процесс Боговоплощения.
Читай
биографию философа мыслителя: факты жизни, основные идеи и учения
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ СОЛОВЬЕВ
(1853-1900)
Русский религиозный философ, поэт, публицист. Философия всеединства Соловьева представляет синтез идей западноевропейской и восточной мысли. Пытался найти гармонию между космической и социальными темами в концепции "всеединства" и учении о Софии, а в гносеологии - в "цельном знании". Основные произведения "Чтения о Богочеловечестве" (1877-1878), "Критика отвлеченных начал" (1880), "История и будущность теократии" (1887), "Жизненная драма Платона" (1888), "Россия и вселенская церковь" (1889), "Смысл любви" (1892-1884), "Оправдание добра" (1897-1899), "Три разговора" (1900).
Владимир Сергеевич Соловьев родился 16 января 1853 года в семье знаменитого историка Сергея Михайловича Соловьева. Отец отличался строгостью и непререкаемым авторитетом. Со стороны матери Поликсены Владимировны Соловьев принадлежал к украино-польской фамилии, приходился родственником мыслителю Григорию Сковороде.
Философ гордился своим пращуром, считал, что унаследовал от него свою духовность. Всего в семье Соловьевых было двенадцать детей. В юные годы ничто не выдавало в Соловьеве будущего религиозного мыслителя. Скорее, ему можно было предсказать естественнонаучную карьеру.
"Я никогда потом не встречал материалиста столь страстно убежденного. Это был типический нигилист 60-х годов", - свидетельствует его приятель.
С 1864 года Владимир учился в московской 5-й гимназии. Окончил он ее с золотой медалью, и его имя занесли на гимназическую Золотую доску. В 1869 году Соловьев поступает в Московский университет, по желанию отца - на историко-филологический факультет, но в том же году переходит на физико-математический.
Способностями и интересом к физике и математике будущий философ не
обладал, поэтому он провалил экзамен на втором курсе. Постепенно
накапливалось разочарование в естественных науках вообще.
"Это знание, - писал он в октябре 1871 года своей кузине Кате
Романовой, в которую был влюблен, - само по себе совершенно пустое и
призрачное. Достойны изучения сами по себе только человеческая природа
и жизнь, а их всего лучше можно узнать в истинно поэтических
произведениях". В другом письме (7 марта 1872 года). "…
Наука не может быть последнею целью жизни. Высшая истинная цель жизни
другая - нравственная (или религиозная), для которой и наука служит
одним из средств".
В конце концов Соловьев решает покинуть физико-математическое отделение и сдать экстерном на историко-филологическое. Свое намерение он осуществляет в 1873 году. Соловьев увлечен Спинозой, еще больше - Шопенгауэром.
В это же время он переживает неудачный любовный опыт. В автобиографической повести "На заре туманной юности" Соловьев описывает объяснение с двоюродной сестрой Катей Романовой, на которой собирался жениться. Выслушав его страстные слова, перемешанные с призывом идти по пути самоотрицания воли, она ответила спокойным и твердым отказом. "Спешу заметить, что это был мой последний опыт обращения молодых девиц на путь самоотрицания воли". До этого Соловьев пережил мимолетный роман со своей юной тетушкой А. Петкович, которая одаряла его поцелуями, а он приобщал ее к основам философии Шопенгауэра.
Еще до разрыва с Катей, в 1874 году, Соловьев поступает вольным слушателем в Духовную академию. Здесь кандидата (то есть обладатель диплома) Московского университета считают либо нигилистом, либо - религиозным фанатиком, либо - просто сумасшедшим. Кто-то пустил слух, что он хочет стать монахом. Соловьев держится особняком, мнение окружающих его не беспокоит, он весь погружен в философские и богословские штудии. Делает уверенные шаги в стихосложении.
По своему умонастроению он близок славянофилам. Впрочем, Соловьев внимательно изучает всю историю западной философии, особенно Канта, переводит кантовские "Пролегомены". Из печати выходит первая статья "Мифологический процесс в древнем язычестве", воспроизводящая идеи Шеллинга и Хомякова. В журнале "Православное обозрение" появляются его историко-философские статьи, которые затем лягут в основу его магистерской диссертации. Из современников он преклонялся перед Достоевским. Писатель говорил, что он "видел истину", философ должен был ее изложить и обосновать, чем он и занимался. И если это ему не удалось полностью, то объяснялось это краткостью отпущенных ему дней.
Соловьев был увлечен русской идеей Достоевского и посвятил ей специальную брошюру. Более того, вся жизнь его, все его творчество были устремлены к углубленному пониманию различных сторон этой идеи. На одаренного юношу обратил внимание профессор Московского университета П. Юркевич, высоко оценивший соловьевский перевод Канта. Он увидел в Соловьеве своего преемника по кафедре философии и взял его под свое покровительство, предложив защищать диссертацию.
Для защиты пришлось отправиться в Петербург. Состоялась она 24 ноября 1874 года. Диссертация называлась "Кризис западной философии (противпозитивистов)".
Здесь впервые Соловьев сформулировал свою любимую идею всеединства, синтеза западной и восточной культур, которую пронесет через всю жизнь". Новейшая философия, - утверждал Соловьев, - с логическим совершенством западной формы стремится соединить полноту содержания духовных созерцаний Востока. Опираясь, с одной стороны, на положительные науки, эта философия, с другой стороны, подает руку религии. Осуществление этого универсального синтеза науки, философии и религии - должно быть высшею целью и последним результатом умственного развития". В январе 1875 года, едва отметив свое двадцатидвухлетие, Соловьев уже стоял на кафедре Московского университета и читал вступительную лекцию к курсу истории новейшей философии. Его покровитель Юркевич незадолго до того скончался, и в соответствии с волей покойного его преемником стал молодой доцент. Курс был сравнительно невелик, в его основу была положена магистерская диссертация.
Одновременно Соловьев преподавал на женских курсах Герье. Курсистка Елизавета Поливанова, с увлечением слушавшая его лекции, рассказывала: "У Соловьева замечательные сине-серые глаза, густые темные брови, красивой формы лоб и нос, густые довольно длинные и несколько вьющиеся волосы… Это лицо прекрасно и с необычайно одухотворенным выражением, как будто не от мира сего, мне думается, такие лица должны были быть у христианских мучеников". Если бы Лиза Поливанова не была безнадежно влюблена в другого человека, она могла бы стать женой философа. Девушка произвела на Соловьева сильное впечатление. Философ добился того, чтобы его познакомили с ней, сделал предложение, но снова получил отказ.
Вскоре он подал прошение о заграничной командировке и в июле 1875 года приступил к изучению древних историко-философских текстов в Британском музее. Московский университет отправил Соловьева в Англию для изучения в Британском музее гностической и средневековой философии.
Отметим одно важное для понимания судьбы Соловьева обстоятельство он был визионер, ему являлись видения. В возрасте девяти лет он узрел Божественную премудрость - Софию. Уже будучи кандидатом, а затем магистром философии, он увлекался спиритизмом, веря, но и не веря в то, что происходило во время сеансов. Когда ему явился дух покойного Юркевича, сомнения, казалось, рассеялись полностью. Но оказавшись в Лондоне и отправившись к тамошним спиритам, он обнаружил шарлатанство. "На меня английский спиритизм, - писал он своему другу, - произвел такое же впечатление, как на тебя французский шарлатаны, с одной стороны, слепо верующие, - с другой, и маленькое зерно действительной магии". Cоловьев ищет истинные пути к сверхчувственному. В Британском музее, забывая обедать, днями сидит над книгами о каббале, ведет таинственные записи.
С рекомендательным письмом к министру внутренних дел и русскому консулу он отправляется в Египет. Осматривает местные достопримечательности. В пустыне однажды наткнулся на бедуинов, в темноте принявших его (разгуливавшего среди песков в цилиндре) за сатану и чуть не убивших его. И вскоре переживает новую встречу с Софией. Об этом речь идет не только в "Трех свиданиях", но и в написанном стихотворении. В Каире, где Соловьев провел всю зиму, он начал писать диалог "София". Философ беседует с самой мудростью (Софией).
Мудрость предполагает любовь. Мораль вселенской религии основана на любви. Любовь натуральная, иными словами половая, носит сугубо личный характер. Интеллектуальная любовь устремлена к отечеству, к человечеству, к Богу. Соловьев считает возможным синтез двух видов любви - это абсолютная любовь, духовная общность вселенской церкви. Последняя представляет собой и иерархическую организацию во главе стоит папа, каждая часть света имеет своего патриарха, затем следуют митрополиты, епископы и т. д. Святые отцы - законодатели; помимо них Соловьев видит в обществе обширный слой производителей - ремесленников и земледельцев. Особая роль в утопии Соловьева отведена женщинам: они - воспитательницы. В диалоге "София" намечены контуры всех будущих поисков Соловьева - в области философии, религии, культуры.
Вернувшись в Россию (через Сорренто, Ниццу, Париж), Соловьев обращается к систематизации своих идей. Осенью 1876 года он читает в Московском университете курс логики и истории философии. Одновременно работает над произведением "Философские основы цельного знания", которое намеревается защитить в качестве докторской диссертации и публикует по частям в периодике. В этой работе речь идет о трех типах философии. Два из них относятся исключительно к познавательной способности человека - это эмпиризм и идеализм. Симпатии Соловьева принадлежат третьему виду философии, который охватывает не только знание, но и более высокие потенции души - нравственное и художественное чувство. Соловьев называет это "философией жизни" и "мистицизмом".
Цельное знание представляет собой синтез трех разновидностей философствования и состоит, по мнению Соловьева, из трех частей любой традиционной системы философии - логики, метафизики, этики. Соловьев начинает с логики. И останавливается: работа осталась незавершенной. В1877 году в журнале "Русский вестник" Соловьев начинает публиковать новую работу - "Критика отвлеченных начал", которую через три года защитит в качестве докторской диссертации. Защита прошла в Петербурге без каких-либо осложнений, Соловьев стал доктором философии. Московский университет он покинул еще в феврале 1877 года (не желая участвовать в профессорской распре). Летом того же года отправился на театр военных действий с Турцией в качестве корреспондента. Он приобрел даже револьвер, пользоваться которым ему, разумеется, не пришлось: на передовую он так и не попал.
О патриотическом подъеме, который он пережил в те дни, свидетельствует прочитанная в Москве его публичная лекция "Три силы". Три силы, определяющие судьбы истории, суть мусульманский Восток, западная цивилизация, славянский мир. В первом случае все сферы человеческой деятельности находятся в состоянии обезличенности и слитности, это мир бесчеловечного Бога. Западная цивилизация довела до предела свободную игру частных интересов, это мир индивидуализма и эгоизма, мир безбожного человека. Третья сила призвана преодолеть ограниченность двух низших позиций.
"Только Славянство, в особенности Россия, осталась свободною от этих двух низших потенций и, следовательно, может стать историческим проводником третьей. Между тем две первые силы совершили круг своего проявления и привели народы, им подвластные, к духовной смерти и разложению. Итак, повторяю, или это есть конец истории, или неизбежное обнаружение третьей всецелой силы, единственным носителем которой может быть Славянство и народ русский".
В начале 1878 года он читает цикл лекций по философии религии, который при публикации получает название "Лекции о богочеловечестве". Лекции имели большой успех, вся образованная столица съезжалась "на Соловьева". По свидетельству Достоевского, чтения посещались "чуть ли не тысячною толпою". Бывал на них и Лев Толстой. С Достоевским Соловьев подружится (они вместе совершат поездку в Оптину пустынь), отношения с Толстым останутся прохладными.
В "Чтениях…" Соловьев уже одинаково критически смотрит и на западное, и на восточное христианство. На католицизм он нападает по-прежнему, но признает и заслуги этой религии: Запад выпестовал идею индивидуальности, воплотившуюся в образе "богочеловека". Восток создал образ "человекобога", олицетворение универсализма. Задача состоит в том, чтобы свести воедино оба христианских принципа, "… и вследствие этого свободного сочетания породить духовное человечество". Идея синтеза неизменно владеет умом Соловьева, раньше он отстаивал ее в философии, теперь он переносит ее на религиозные дела, которые в ближайшем будущем поглотят его целиком.
В "Чтениях…" концепция всеединства развернута в космических масштабах. Космогонический процесс ведет, по Соловьеву, к слиянию Бога и отпавшего от него мира. Астральная эпоха, когда материя концентрируется в звездных телах, сменяется органической, завершением которой выступает человек. "В человеке мировая душа впервые соединяется с божественным Логосом в сознании как чистой форме всеединства". Человек становится посредником между Богом и миром, устроителем и организатором Вселенной.
Соловьев преподает в Петербургском университете. После защиты докторской он имеет право на профессуру, но его по-прежнему держат в приват-доцентах. Вскоре он отказывается от академической деятельности (так и не став профессором) - после того, как он выступил в защиту цареубийц, однако отнюдь не вследствие этого. Когда заканчивался судебный процесс, Соловьев в публичной лекции обратился к Александру III с призывом помиловать участников покушения на его отца. Судя по сохранившейся записи, в словах Соловьева содержалась и определенная угроза. ". если государственная власть отрицается от христианского начала и вступает на кровавый путь, мы выйдем, отстранимся, отречемся от нее".
На следующий день его пригласили к градоначальнику и потребовали объяснений. Дело приняло серьезный оборот, доложили царю. Государь распорядился сделать философу внушение и велел ему некоторое время воздержаться от публичных выступлений. Из университета его не гнали. По-видимому, его уход был связан с нежеланием продолжать педагогическую деятельность, которую он весьма не любил из-за низкого уровня преподавания философии, обязательного расписания лекций… Он переезжает в Москву.
В Петербурге жил в гостинице, в Москве - у матери (отец умер в 1879 году). После возвращения из Египта Вл. Соловьев познакомился с С. А. Толстой и ее племянницей Софьей Петровной Хитрово. К замужней Хитрово Соловьев питал серьезные чувства и готов был на ней жениться. Но она, весьма ласково относившаяся к Соловьеву, тем не менее отказывала ему во взаимности, не желая разводиться со своим мужем. Любовь эта продолжалась более десяти лет, но так и не дошла до бракосочетания, хотя Соловьев был постоянным гостем Толстой и Хитрово в их имении Пустынька под Петербургом и в имении Красный Рог под Брянском.
Кажется, надежды на брак с нею Соловьев переживал больше всего весной 1883 года. Когда Вл. Соловьев получал письмо от Софьи Петровны, он читал его с паузами, по нескольку слов. "Чего ж тут непонятного! - говорил он - Если б я прочел все сразу, впереди не было бы никакого утешения, а так я длю блаженство. Ну а с другой стороны, это учит и самообладанию".
В 1887 году роман, по-видимому, пришел к печальному концу, насколько можно судить по трем стихотворениям этого года "Безрадостной любви развязка роковая!.." (1 января), "Друг мой! прежде, как и ныне "(3 апреля) и "Бедный друг, истомил тебя путь.." (18 сентября). Соловьев в это время уже начинал заболевать, страдал хронической бессонницей, от которой он не мог найти никаких средств, и по ночам в уме своем мучительно расставался с образом любимой женщины.
Но вернемся в год 1883-й, когда Соловьев публикует небольшую, но крайне важную для понимания концепции всеединства статью "На пути к истинной философии". Анализируя взгляды одного из учеников Шопенгауэра, он формулирует свою основную идею: "Ни чистого вещества, состоящего в одном протяжении, ни чистого духа, состоящего в одном мышлении, на самом деле не существует… Вся наша действительность, мы сами и тот мир, в котором мы живем, одинаково далеки и от чистой мысли и от чистого механизма.
Весь действительный мир состоит в постоянном взаимоотношении и непрерывном внутреннем взаимодействии идеальной и материальной природы". Начинается новый этап в творчестве Соловьева, когда он обращается целиком к проблемам религии. Объединение церквей - православной и католической - такова, по его мнению, насущная задача. В славянофильской газете "Русь", издававшейся Иваном Аксаковым, Соловьев публикует работу "Великий спор и христианская политика", где ставит вопрос о восстановлении церковного единства. Соловьев пишет. "В день падения Константинополя в виду наступающих турецких войск последним свободным заявлением греков был клич: "Лучше рабство мусульманам, чем соглашение с латинянами". Приводим это не для укора несчастным грекам". "Русь" печатает возмущенные письма читателей Соловьева обвиняют в антипатриотизме, в забвении русских интересов, кто-то пустил слух, что он принял католичество.
Соловьев задумывает трехтомный труд о защите католицизма, но по разным причинам вышли только труды "История и будущность теократии" (1885-1887) и "Россия и вселенская церковь", написанная и изданная в Париже на французском языке в 1888 году. Двумя годами раньше Соловьев совершил поездку в Хорватию. Тамошний католический епископ Штроссмайер, узнав об идеях Соловьева, пригласил его в Зафеб (в этом городе и ныне в память о визите русского философа есть улица Соловьева). Здесь Соловьев в виде письма к Штроссмайеру создает своего рода меморандум об объединении церквей. Он попал в руки папы Льва XIII и заслужил его одобрение. Но дальше этого дело не пошло.
Русское духовенство и славянофилы возмущены Соловьевым. Его произведения на религиозные темы запрещены в России. Но и за границей он не получает поддержки. Иные католики видят в нем еретика, ему приходится защищать от их нападок православную церковь.
Разочарованный, одинокий возвращается Соловьев из Франции на родину. Включившись в дискуссию о судьбах русского народа, Соловьев выступает против двух крайних позиций - "крепостников" и "народопоклонников". Соловьеву пришлось полемизировать с новым поколением славянофилов - Данилевским и Страховым. "Россия и Европа" первого и "Борьба с Западом в нашей литературе" второго были неприемлемы для Соловьева, так как противоречили его идее синтеза культур. Но несправедливо было бы упрекать философа в отречении от родины и измене ей. Не случайно свою мысль о единении христианских народов он изложил в брошюре, названной "Русская идея"(1888).
"Русский народ - народ христианский, и, следовательно, чтобы познать истинную русскую идею, нельзя ставить вопроса, что сделает Россия через себя и для себя, но что она должна сделать во имя христианского начала, признаваемого ею, и во благо всего христианского мира, частью которого она предполагается". И еще раз Соловьев настойчиво подчеркивает: "Русская идея не может заключаться в отречении от нашего крещения Русская идея, исторический долг России требует от нас признания нашей неразрывной связи с вселенским семейством Христа". Вот сформулированная в споре со Страховым национальная профамма Соловьева.
"1. Народность есть положительная сила, и всякий народ имеет право на независимое (от других народов) существование и свободное развитие своих национальных особенностей
2 Народность есть самый важный фактор природно-человеческой жизни, и развитие национального самосознания есть великий успех в истории человечества"
Далее Соловьев осуждает национальный эгоизм, то есть стремление одного народа к утверждению себя за счет других народов. В профамме Соловьева нет никакого "преклонения перед Западом", он ценит и любит родное, русское, протестуя лишь против национального эгоизма, который губителен, как любой другой.
Статья "Красота в природе" (1889) открывает новый период в творчестве Соловьева. В ней он рассматривает главные проблемы эстетики. "Красота спасет мир", - говорит он, приписывая афоризм Достоевскому. Для Соловьева красота - выражение "положительного всеединства", некая первосущность, определяющая структуру бытия. Философ определяет красоту как объективное воплощение идеи организации. Принимая тезис об объективности прекрасного, Соловьев отверг, однако, мысль о превосходстве природной красоты над той, что создает художник. Красота природы, отмечает Соловьев, воплощает идею лишь внешним, поверхностным образом, задача искусства объективировать внутреннюю красоту. Природа лишена нравственного начала, искусство должно одухотворить природу.
В начале 1880-х годов он познакомился с идеями Николая Федорова. Преодоление смерти, возвращение к жизни всех умерших, завоевание космоса для удовлетворения их жизненных нужд - таковы главные пункты федоровского "общего дела".
Соловьев пишет Федорову, что "со времени появления христианства Ваш "проект" есть первое движение христианства по пути Христову. Я со своей стороны могу только признать Вас своим учителем и отцом духовным". Позднее Соловьев разошелся с Федоровым по двум положениям.
Во-первых, он считал нецелесообразным возрождать человечество "на ступени каннибализма", то есть возвращать жизнь тем, кто ее недостоин
Во-вторых, Соловьев считал, что воскрешение должно иметь "религиозный, а не научный характер".
Соловьев интерпретировал утопию Федорова как требование духовного обновления Именно о духовном обновлении он и говорил в своей лекции, которая называлась "О причинах упадка средневекового миросозерцания". "Средневековым миросозерцанием" он назвал западный индивидуализм, сюда он отнес идею "личного спасения". Спасаться надо не отдельными делами того или иного человека, а одним общим делом объединенного человечества. Соловьев призывал осознать христианство как общее дело человечества. Беда современной религии в пренебрежении материальным началом. Именно поэтому материальный прогресс - дело вполне христианское - осуществлялся неверующими.
К верующим и неверующим обращает Соловьев призыв осуществить свою солидарность с матерью-землею, спасти ее от омертвения, чтобы спасти и себя от смерти. Лекция Соловьева вызвала скандал. Либералы увидели в ней отречение от свободы индивидуальности. "Хочет спасать гуртом, не поодиночке, как доселе" - мнение историка Ключевского. Консерваторы толковали выступление Соловьева как глумление над православием, требовали выслать философа за границу, началась травля в печати. Соловьев отбивался, как мог.
В работе "Смысл любви" (1892-1894) высокое духовное чувство, объединяющее людей, предстает как вполне земное, телесное, порожденное "матерью-землею". Но эта внутренняя и внешняя духовность удивительным образом совмещались у него с веселым нравом, с постоянной шутливостью, с любовью к своим и чужим анекдотам, с шуточными произведениями, занимающими далеко не последнее место в сборнике его стихотворений.
Одевался он во что попало и по забывчивости даже выходил на улицу в красном одеяле, которым укрывался ночью. Философ часто имел при себе палку с оленьими рогами, принадлежавшую раньше А. К. Толстому и подаренную Вл. Соловьеву вдовой поэта С. А. Толстой. От него всегда пахло скипидаром, так как это был его любимый запах. Он не любил и не знал изобразительных искусств, музыки и театра, но зато страстно любил стихи. Кроме того, он любил шахматы.
О знаменитом соловьевском смехе рассуждали многие. С. М. Соловьев дает даже нечто вроде приблизительной общей формулы этого смеха.
"Много писали о смехе Вл. Соловьева. Некоторые находили в этом смехе что-то истерическое, жуткое, надорванное. Это неверно. Смех В. С. был или здоровый олимпийский хохот неистового младенца, или мефистофелевский смешок хе-хе, или и то и другое вместе".
Безалаберность и странничество - типичные черты Вл. Соловьева. Но отношение Вл. Соловьева к людям было теплое и сострадательное. Соловьев опять влюблен. Опять замужняя женщина с детьми. Опять София - Софья Михайловна Мартынова. Он познакомился с ней в конце 1891 года. В том же году в его жизни происходит еще одно значительное событие он становится редактором философского раздела энциклопедии Брокгауза-Ефрона.
Среди множества написанных для энциклопедии статей есть и "Любовь". В этой статье Соловьев определяет любовь как "влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни". Из обоюдности отношений он выводит три вида любви. Во-первых, нисходящая любовь, которая дает больше, нежели получает. Во-вторых, восходящая любовь, когда получают больше, чем дают. В-третьих, когда то и другое уравновешено.
В первом случае - это родительская любовь, она основана на жалости и сострадании, включает в себя заботу сильных о слабых, старших о младших, перерастая родственные отношения, она создает отечество.
Второй случай - любовь детей к родителям, она покоится на чувстве благодарности и благоговения, за пределами семьи она рождает представление о духовных ценностях, Боге, религии.
Полнота жизненной взаимности достигается в половой любви, эмоциональную основу этого третьего вида любви создают жалость и благоговение в соединении с чувством стыда.
Смысл любви - создание нового человека. Это следует понимать и в переносном смысле - как рождение нового духовного облика, и в прямом - как продолжение человеческого рода. Любовь выступает как фактор, преобразующий Вселенную.
Вторую половину 1893 года Соловьев проводит за границей - Швеция, Шотландия, Франция. Вернувшись на родину, приступает к созданию главного своего труда - "Оправдание добра". Взгляд на структуру философии остается прежним - этика, гносеология, эстетика, но исходные принципы претерпели изменения. За "Оправданием добра" должен был последовать оставшийся ненаписанным труд "Оправдание истины" (три фрагмента, объединенные общим заголовком "Теоретическая философия" - заготовки этого труда).
Есть свидетельства, что Соловьев думал о создании "Оправдания красоты", но здесь не было и заготовок. Чувство стыда отличает человека от животных, говорит Соловьев в "Оправдании добра". Стыд, жалость, благоговение - вот три элементарных переживания, из которых возникает нравственность. Из этих трех переживаний выводит Соловьев все богатство духовной жизни человека.
В работе "Жизненная драма Платона" (1898) философ возвращается к теме любви. Он видит у любви пять возможных путей - два ложных и три истинных.
Первый путь любви - "адский" Соловьев не хочет о нем говорить (подразумевается, видимо, мастурбация, которая в те годы считалась губительной для организма).
Второй ложный путь - животный, неразборчивое удовлетворение полового влечения.
Третий путь (первый из истинных) - брак, человек в нем "бракует свою непосредственную животность и принимает, берет норму разума. Без этого великого учреждения, как без хлеба и вина, без огня, без философии, человечество могло бы, конечно, существовать, но недостойным человека образом - обычаем звериным".
Четвертый путь - аскетизм, умерщвление плоти, ангельское бытие. Но ангел с христианской точки зрения ниже человека, поэтому монашество, хотя и подвиг, но не высший для человека.
Пятый, высший путь любви - божественная любовь, когда на первом плане предстает не пол человека, не его половина, а целостный человек, в соединении мужского и женского начала. Человек становится в этом случае "сверхчеловеком", "богочеловеком", именно здесь решается главная задача любви - увековечить любимое, спасти от смерти и тлена.
Об этом виде любви Соловьев говорит в другой работе ("Россия и вселенская церковь", 1890), что это та сила, которая выводит нас внутренне из границ нашего данного существования. "Эта любовь низводит благодать Божию на земную природу и празднует победу не только над нравственным злом, но и над его физическими последствиями - болезнью и смертью".
Работа "Идея сверхчеловека" (1899) переводит разговор из области высшей любви в естественнонаучную сферу. Первое, что сделает человека сверхчеловеком, - победа над смертью. Соловьев ждет от науки индивидуального бессмертия. Философия любви перерастает здесь в философию беспредельного прогресса человечества.
В "Краткой повести об Антихристе", венчающей его последнее крупное произведение "Три разговора" (1900), Соловьев обстоятельно, языком газетного репортажа повествует о завоевании Европы желтой расой. Россия при этом гибнет, но раз и навсегда. Европа освобождается от нового монгольского нашествия уже без участия русских. Возникает мировая империя во главе с Антихристом и со столицей в Иерусалиме.
Последний акт мировой трагедии - столкновение разноплеменного языческого войска Антихриста с армией Израиля. Первоначально израильтяне поддерживали Антихриста, полагая, что он стремится установить их мировое владычество, но случайно узнав, что он не обрезан, взбунтовались против него. Войско Антихриста проваливается в тартарары, а иудеям является распятый Христос "в царском одеянии", и они братаются с христианами. Мертвые воскресают и воцаряются с Христом на тысячу лет.
Во всей этой истории есть элемент иронии (и даже пародии). Соловьев выступает против всех видов мессианства. Причем главный объект критики - толстовство, толстовское учение о непротивлении злу насилием. И все же предчувствие катастрофы не покидало мыслителя. После "Трех разговоров" посмертно вышла небольшая заметка "По поводу последних событий" - своего рода духовное завещание философа.
"Историческая драма сыграна, и остался еще один эпилог, который, впрочем, как у Ибсена может растянуться на пять актов. Но содержание их в сущности известно".
В 1896 году умер муж Софьи Петровны Хитрово. Соловьев, переживший перед этим увлечение С. М. Мартыновой, сохранил теплое чувство и к Софье Петровне. Он сделал ей предложение, но получил отказ. Они остались друзьями, и Соловьев, не изменивший своим бродячим привычкам, часто гостил в ее имении.
Весной 1898 года Соловьев неожиданно отправляется в Египет. Его путь лежит через Константинополь. В море его мучают галлюцинации. Войдя однажды в каюту, Соловьев увидел мохнатое чудовище. Дело было на Пасху, и Соловьев решительно заявил дьяволу "А ты знаешь, что Христос воскрес?" С криком "Воскрес-то он воскрес, а тебя я все-таки доканаю", черт бросился на Соловьева. Философа нашли без чувств на полу каюты.
В Петербурге ему пришлось обратиться к психиатру. Соловьев планировал из Египта поехать в Палестину. Денег, однако, не хватило (философ не умел их считать, он их не тратил, а просто раздавал). Весной следующего года он побывал на Ривьере, затем в Швейцарии.
Некоторое время прожив в Петербурге, Соловьев приезжает в Москву. Осенью возвращается в Петербург. Здоровье его слабеет, он часто прибегает к алкоголю, чтобы как-то взбодрить себя. Работает по-прежнему много. Будучи не в силах отвечать на поступающую к нему корреспонденцию, он просит через газету "Новое время" понять и пощадить его. Одновременно сообщает о своих планах
"1) перевод Платона с этюдами о нем, 2) теоретическая философия, 3) эстетика, 4) эстетический разбор Пушкина, 5) библейская философия с переводом и толкованием Библии".
За немногими исключениями (Платон, статья о Пушкине) планы остались невыполненными. Лето 1900 года застало его в имении С. П. Хитрово Пустынька. В июне он уже был в Москве, намереваясь затем посетить сестру в Калужской губернии и друга в Тамбовской. В Москве ему стало плохо, с трудом добрался он до имения князя Е. Н. Трубецкого Узкое. Здесь, проболев две недели (диагноз - полнейшее истощение, склероз, цирроз почек, уремия), Владимир Соловьев скончался 31 июля 1900 года. Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря рядом с могилой отца.
* * *
Вы
читали биографию философа, факты его
жизни и основные
идеи его философии. Эту биографическую статью можно
использовать, как доклад (реферат, сочинение или
конспект)
Если вас интересуют биографии и учения других (русских и зарубежных)
философов, то читайте (содержание слева) и вы найдёте жизнеописание
любого великого философа
(мыслителя, мудреца).
В основном, наш сайт (блог, сборник текстов) посвящён философу
Фридриху Ницше (его идеям, произведениям и жизни) но в философии
всё связано и нельзя понять одного философа, совсем не
читая тех мыслителей, которые жили и философствовали до него...
... Век XIX - век философов
революционеров. В этом же веке появились
Европейские
иррационалисты - Артур Шопенгауэр, Кьеркегор, Фридрих Ницше, Бергсон...
Шопенгауэр и
Ницше являются представителями нигилизма (философии отрицания)... В XX
веке
среди философских учений можно выделить - экзистенциализм -
Хайдеггер, Ясперс, Сартр... Исходным пунктом экзистенциализма
является философия Кьеркегора...
Русская философия (по мнению Бердяева) начинается с
философских писем
Чаадаева. Первый известный на Западе русский философ -
Владимир Соловьев. Лев Шестов был близок к
экзистенциализму. Наиболее читаемый на Западе из русских
философов -
Николай Бердяев.
Спасибо за чтение!
......................................
Copyright:
